Читаем Приморские партизаны полностью

Но бывает почему-то именно так. Я переживал, что неправдоподобной окажется полностью мною выдуманная сцена с мачете – где я, а где мачете, я никогда не видел, как отрубают голову латиноамериканским клинком. Но уже когда книга была дописана, слово «мачете» зазвучало в новостях – кто-то в Москве гонялся с этим оружием за несчастным спасателем из МЧС, отрубая ему в этой погоне руки и ноги. На фоне таких (совершенно реальных!) новостей моя история про милиционера, отрубающего голову сослуживцу, выглядит едва ли не более реалистичной. То же самое – с изнасилованным в отделении задержанным. Я уверен, что рано или поздно это произойдет, к людям выйдет человек, не скрывающий своего лица и имени и скажет, что его изнасиловали полицейские, и он им этого так не оставит, дойдет до Европейского суда. Пока такого не было, пока даже рассказы об угрозе изнасилованием публика встречает смешками, как во время суда над крымским кинорежиссером, когда следы пыток в протоколе официально оформили как последствия БДСМ-игр. Наши потешные каминг-ауты с участием деятелей шоу-бизнеса и телевидения – это, конечно, пародия. Непародией будет первый выживший после изнасилования в полиции – тот, кому Россия первому решится посмотреть в глаза, если хватит сил, конечно.

Уже дописав эту книгу, я познакомился в Москве с молодой чиновницей, которую по линии культурного ведомства перевели из Москвы в Казань. Милая девушка, она рассказывала об аппаратных особенностях татарской власти, жаловалась на ленивых чиновников, восхищалась теми, кто много и хорошо работает. Среди тех, кем восхищалась – работающий теперь у местного президента бывший министр внутренних дел республики, отправленный в отставку за то, что в подведомственном ему ОВД «Дальний» полицейские запытали до смерти задержанного Сергея Назарова. Орудием пытки, как известно, была бутылка от шампанского, благодаря этой бутылке (давайте честно – только благодаря ей, без нее это была просто одна из множества смертей во множестве УВД, две строчки в хронике происшествий) о преступлении в «Дальнем» заговорила вся страна, дело дошло до суда и до отставок, и главу татарского МВД тоже сняли, отправив в ссылку, как часто у нас бывает, в аппарат президента большим начальником. Теперь им восхищаются молодые чиновники – внятный, адекватный, держит слово, большой молодец, как жаль, что карьера дала сбой. Жаль именно карьеры, а не убитого Назарова. Все, что вы хотели знать о банальности зла, но не у кого было спросить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза