Princeps Omnium

Посмотри на добрых и праведных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали ценностей, разрушителя, преступника — но это и есть созидающий.

Посмотри на правоверных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали ценностей, разрушителя, преступника — но это и есть созидающий.

Спутников ищет созидающий, а не трупов, а также не стад и не верующих. Созидающих так же, как он, ищет созидающий, тех, кто пишет новые ценности на новых скрижалях.

Спутников ищет созидающий и тех, кто собрал бы жатву вместе с ним; ибо все созрело у него для жатвы. Но ему недостает сотни серпов; поэтому он вырывает колосья и негодует.

Ф. Ницше, "Так говорил Заратустра"

Здесь необходимо пояснить еще один аспект: к архетипу Сатаны относится творчество, как понятие, непосредственно связанное с изменением. Стандартное возражение против этого звучит как "это же бог сотворил мир?!".[32] Однако мы рассматриваем не библеистику, а архетипичность образа. Но даже если предположить, что бог (здесь рассматривается, разумеется, монотеистический, подразумеваемый в вопросе, чаще всего — Яхве) создал мир, то он все время стремился сохранить его неизменным. Вспомните возмущение изменением изначального порядка, когда было объедено дерево познания добра и зла, постоянные наставления не делать чего-либо, в конце концов — потоп, поскольку богу-творцу не понравились изменения. Так что идеал его творения (творчеством мы это назвать не можем) — это статичный мир, в то время как Сатана все время вносит изменения, что и является творчеством с подлинном смысле этого слова. Если кто-либо сделал чистый блокнот, это можно рассматривать как акт творения, но творчеством будет написание на его страницах художественного рассказа, научной статьи либо эскизов художника.

Подробно расписав объект творчества, нельзя не упомянуть о его субъекте. Во всех монотеистических религиях правом творить наделен только «Создатель» (сама номинация говорит об этом). И часто у него все же есть право «перетворчества» — изменения сотворенных объектов (скажем, потом в христианстве и иудаизме). Причем право это абсолютно. Мало того, любая попытка иного субъекта выступить в роли Творца жестко пресекается религией. Причем пресекается не только в рассуждениях и богословской литературе, но и на практике — вспомните "категорические протесты" и прочие палки в колеса по поводу генной инженерии, евгеники, синтеза ДНК et cetera.

Вернемся непосредственно к образу Шивы. Посмотрите сами на несколько из сотен его имен: куда его отнести, к «добрым» или «злым»? Угра — «яростный»; Шамбху — «милостивый». Ведический прототип Шивы, Рудра-разрушитель, насылает смерть; но он же — лучший целитель. В точности так же дело обстоит практически у всех древних языческих богов — и это отражается в таком аспекте архетипа Сатаны, как неиспользуемость категорий добра и зла.

Далее, очень интересно такое имя, как Бхава — «сущее». Вам ничего это не напоминает? "Князь мира сего". Даже, в данной трактовке, — сам мир. На этом примере легко видеть, почему сатанисты считают происхождение Сатаны гораздо более древним, чем появление имен Сатана, Дьявол и т. п.; древнее, чем появление слов, от которых произошли эти имена; даже древнее самого человека.[33] Можно сказать, что весь мир — это олицетворение Сатаны. Разумеется, "древнее человека" здесь высказано в метафизическом плане. Архетип как феномен коллективного бессознательного не мог образоваться до того, как появились носители этого самого сознания. Шопенгауэр верно отметил, что без субъекта нет объекта. Однако Сатана как Сила олицетворяет изменение, которое свойственно любой материи (энергии), и хотя феноменологически архетип требует наличия кого-то, способного строить модели бытия, метафизически это не имеет никакого значения. В этом смысле архетип выступает в качестве одного из метасвойств материи, так или иначе проявляющегося на всех уровнях ее организации.