Princeps Omnium

А вот с обратной стороны, пожалуй, можно сказать, что люди как раз — противники Сатаны, так как они в массе своей упираются, пытаются не допустить выдвижения из своей среды чего-то нового и иного. Это называется стремлением социума к стабильности, можно назвать это "общественным инстинктом самосохранения".

Из вышесказанного следует вывод — Путь Сатаны исключает этот инстинкт, его место занимает все та же синергетическая оптимальность или гармоничность желаемого состояния социума, из которой следует не только его нынешняя псевдостабильность, но и максимально возможное количество "путей перехода", а также полная готовность подтолкнуть этот переход, если это будет целесообразно.

Отметим также, что зороастрийцы стали основоположниками еще одной традиции религий, которая забавляла бы, если рассматривалась отдельно, без учета влияния на развитие умов. Имеется в виду зурванизм, одно из течений зороастризма, которое можно уже с полной обоснованностью классифицировать как квазимонотеизм. Исходя из священных текстов, а именно из следующего: "Действительно, есть два первичных духа, близнецы, известные тем, что они враждуют" (Ясна 30:3), а также из вполне логического соображения, что у близнецов должен быть отец, решили назначить на должность такового Зурвана ("время" — авест.).

Взаимоотношения богов, их взаимодействие с миром и т. д. всегда были запутанны во всех развитых религиях (достаточно припомнить египетскую либо индийскую мифологию), но до этих логомыслов все обычно понимали в мистическом, архитепическом плане. В самом деле, неужели викинги, находясь в море, думали, что они плывут по Мировому Ясеню? А здесь практически впервые возникла и закрепилась традиция буквального понимания эзотерической литературы. Причем, обратите внимание, заодно заложили начала всеразличным теологиям, которые не просто строят логические выводы на нелогичном базисе (точнее — на произвольных, совершенно субъективных посылках), но и полностью игнорируют при этом неудобные им факты.

Впрочем, дальнейшее развитие зороастризма внесло свою лепту в развитие архетипа Сатаны. Само изначальное появление морального дуализма, четко выраженное в зороастризме, вызвало обратную защитную реакцию посвященных. Эта реакция проявилась в секретном движении Yatukan, основанном персидским черным магом Aztya. Роль Зурвана как верховного божества была пересмотрена и дополнена. Результатом явилась магическая концепция Azrvan Akarana — сочетание пусть даже стоящего "по ту сторону добра и зла", но все же строго созидательного Бога Времени Зурвана с женственной, но чертовски разрушительной энергией Аз, в дальнейшем отображенной перенявшими легенду древними арамеями как Ru'ha, в антропоморфной форме отождествленной с Лилит.

Лилит[71] напоминает характером Люцифера. В более позднее время ее стали интерпретировать как первую жену Адама, созданную одновременно с ним. Отказавшись потакать амбициям первого человека, она послала его подальше… и стала демоницей.

Последователи Yatukan были de facto первыми организованными сатанистами этой планеты, теми, кто не просто следовал Пути Тьмы, но и противопоставил себя «белосветникам» с их лицемерием. У них даже существовала своя "Черная Месса", восславляющая Аримана (Ангро-Манью) и представлявшая из себя ритуал, противоположный по форме и содержанию зороастрийской церемонии посвящения Вар Nirang (вопрос Черных Месс будет подробно рассмотрен впоследствии). Именно от Ятукана ведут свои корни магические практики Йезидов, окончательно сформулированные в небезызвестных Черной Книге ("Mishaf Resh", Master Hasan Basri, 734 А.D.) и Книге Теней (или Книге Проявлений, "Kitab al Gilwah", Шейх Ady ibn Musafir el-Hakkari, 1075–1162 А.D.).

Иудаизм

О, если бы хоть один бог призвал: "Верьте мне!", а не "Веруйте в меня!"

Станислав Ежи Лец

Ветхозаветный бог сам по себе пугало, поэтому иудаизм не особо нуждался в специальных кошмариках. Яхве (יהוה) в изначальном иудаизме как в истинно монотеистической религии един[72] и объемлет собой без разделения все добро и зло. Он ревнив, свиреп, неумолим и часто несправедлив. Классический пример — Книга Иова, где праведник становится жертвой пари, причем бессмысленного — всезнающий бог должен был знать все наперед. Поведение Яхве и его защитников в Книге Иова настолько бросается в глаза, что еще в древности известный талмудический авторитет Иохаан огорченно заметил: "Если бы такое не стояло в Библии, не следовало бы это говорить, ибо бог представлен как человек, который дал себя провести другому" (Бава-Батра, 16а). Причем Иов последовательно и логично разбивает доводы всех оппонентов,[73] но тогда появляется Яхве в роли deus ex machina, произносит самовосхваляющую речь, и Иов говорит свое "отрекаюсь и раскаиваюсь". Обратите внимание на последние проблески разума в болоте слепой веры: иудеи еще осмеливаются роптать на бога "по мелочам", хотя и полностью подчиняются его велениям.