Принеси-ка мне удачу (СИ)

— Знаешь, Матвей, это уже какое-то хамство! И сегодня пока еще не понедельник, чтобы так хамить! А если и был бы понедельник, то сильно сомневаюсь, что в трудовом договоре прописано право задавать мне такие вопросы.

Матвей не собирался с ней спорить, а сразу уставился на друга. Тот трудовым договором связан не был, потому улыбнулся еще ехиднее:

— Неужто, дружище, ты забыл про гусарский кодекс? Кто ж победами хваста…

— Так было? — Матвей проигнорировал нежелание отвечать и надавил. — Прямо говори!

Игорь, по всей видимости, приятеля знал слишком хорошо, потому сразу уловил и его настроение, и возможность поиздеваться:

— Видишь ли, Матвеюшка… — он нарочно растягивал каждый слог. — Я так уважаю свою пампушечку, что ни в коем случае не стал бы рисковать и оскорблять ее чувства…

— То есть не было?!

— И этого я не говорил, — продолжал измываться друг. — Потому что ночь была длинная, а мне, чтобы чьи-то чувства оскорбить, много времени не надо.

Матвей так очевидно злился, что Рите стало смешно. Он тыкал пальцем прямо в нос Игоря:

— Все равно же расколешься. Таких балаболов, как ты, свет не видывал!

— Это я раньше балаболом был, — хохотал Игорь. — А потом встретил одну супербабу, которая меня в корне переменила!

— Вот ведь гаденыш…

— А то я не знаю, как ты от каждого спора заводишься. И у меня впервые появился способ тебя этим доконать!

Иринка рядом с ним заливисто смеялась. Тогда Матвей повернулся к Рите и прошипел:

— А ты все у этой супербабы выясни! Это приказ, понятно?

Рита просто не могла сдержаться — он так сильно волновался из-за подобной ерунды, как будто от этого выигрыша зависела вся его жизнь:

— Конечно! Вот только сначала найду в трудовом договоре пункт…

— А-а!

Он то ли застонал, то ли зарычал. Но неожиданно взял себя в руки, улыбнулся и лениво отмахнулся:

— Ладно, Рит, не переживай. Со временем сами расколятся.

Она до этого момента и не переживала. Почему он с ней всегда говорит иначе, чем с остальными? Почему даже когда кричит, то почти сразу начинает смеяться или успокаивается? Может, это и не симпатия вовсе, а просто… Рита не смогла придумать, что просто. Все-таки Димычу удалось взвинтить ей мозги до паранойи. Она улыбнулась в ответ и решительно заявила:

— Мы пойдем уже. Ирин, ты с нами? Хватит уже злоупотреблять гостеприимством! А Дима где?

И, оглянувшись, увидела, как тот открывает входную дверь. Вероника вошла и одарила Димыча безупречной улыбкой. Матвей сразу кинулся к ней, а Рита устало опустила плечи — метаться поздно. Он помог невесте снять пальто, Димыч отошел в сторону, как если бы сам посчитал себя лишним в этом кадре из романтического фильма: пара выглядела потрясающе. Вероника — стройная, высокая, в безупречном узком синем платье; черные, длинные, блестящие волосы словно утюгом отглажены. И Матвей, одетый в простую белую футболку и джинсы, совсем не выглядел на ее фоне недостаточно презентабельно. Что-то было в них обоих такое, создающее общий стиль. Словно их специально на кастинге друг к другу подбирали: блондин и брюнетка — не оттенить друг друга, а дополнить. Матвей протянул Веронике руку, она положила ладонь в его и, не разуваясь, направилась в гостиную, приветливо улыбаясь всем и никому в отдельности.

— Она мне уже не нравится! — буркнул позади Риты Игорь.

— Не волнуйся, бульдозер, — так же тихо поддакнула Иринка. — Кубики показали, что ничего у них не выйдет.

Рита обернулась и глянула на обоих предостерегающе. Они как-то синхронно пожали плечами и удосужились подняться из своего кресла на двоих. Рита понадеялась, что хотя бы Иринка оставит замечания при себе. Сейчас главное — не подставить начальника перед невестой.

* * *

В груди Матвея уже некоторое время пульсировало непонятное раздражение, причины которого он не мог понять. Списал все на рецидивирующую природную вредность, и тем себя успокаивал. Это ничего, что Дима с Ритой по углам обжимаются — им положено. Эту сцену Матвей воспринял со спокойствием памятника танку. Но потом, когда он лишь слегка коснулся ее локтя, Рита так от него шарахнулось, что непонятное раздражение всколыхнулось на полную катушку. В чем конкретно он перегнул палку? Посмел двумя пальцами, да на глазах у жениха, притронуться к ткани на рукаве? А ночью она с ним танцевала, между прочим! Танцы, между прочим, совсем невинными не бывают! В глаза ему смотрела, позволяла обнимать себя, прижимать. Это, получается, ничего страшного, а вот за локоть ни-ни? Матвей не был наивным — он прекрасно понимал, что за последние сутки успел перейти все мыслимые границы в отношениях с подчиненной, но именно ее неожиданная реакция будто ледяной водой окатила. Зачем он ее останавливал, когда собиралась уйти, Матвей и сам себе объяснять не хотел. И так ведь понятно — толпа собралась приличная, а Рита во всей этой толпе оставалась единственной, на кого можно положиться.

Вероника явилась в точное время, которое назвала. Наконец-то. Как всегда, за ее улыбкой настроения было не угадать. Матвей коротко вдохнул, настраиваясь в последний раз и постарался говорить непринужденно:

— Вот, дорогая, мои друзья!