Принеси меня в жертву

— Ну вот что ты за человек такой? — возмутился Виктор. — Куда ей оставаться? У нее дела, пусть едет, пока искрá есть.

— Отвянь ты со своей искрóй, — разозлился фермер.

Понятно. День не задался не только у меня.

— Нет уж, — решила я наплевать на здравый смысл. — Завелась? Значит, поеду.

— Ну, как хотите, — покачал головой Виктор и опустил крышку капота.

Игнат Иванович выудил из кармана мобильник.

— По пути живет мой знакомый. Как раз таки мой клиент. Если вдруг застрянете, то позвоните ему. Запишите телефон.

— А это удобно? — засомневалась я.

— Удобно, удобно, — уверил Добров. — Выбора все равно не будет. А если его и нет, то удобно все, что может помочь. Зовут Василий. Скажете, что от Игната Ивановича.

Я записала телефон и села за руль. Виктор и Игнат Иванович отошли на обочину.

— Опомнитесь, леди, — произнес Виктор.

— С богом, — напутствовал Добров.

Развернув машину, я поехала прочь с уверенностью в том, что все делаю правильно. Доеду. Все получится.

Говорят, что дуракам часто везет. Тогда, получается, что я не дура. Потому что через час пути, когда я уже успела расслабиться и оставила позади и ферму, и деревню-призрак, машина передним колесом наехала на дорожный бугор. Мы с помидорами дружно подпрыгнули, после чего машина остановилась прямо посреди дороги.

— Я смогу, смогу, — повторяла я, словно заклинание, выбираясь из салона. — Смогу. Смогу!

Не смогла. Полезла под капот и… ничего.

Я вдруг почувствовала сильный прилив отчаяния. Казалось бы, ну, не смертельная же проблема? Не в пустыне застряла, вода с собой есть, две сигареты даже имеются. Телефон в наличии, связь присутствует. Даже транспорта тут нет, чтобы можно было не бояться, что в меня кто-то врежется на полному ходу.

Но душа была уже не на месте. Я посмотрела на телефон и поняла, что, кроме как вызвать подмогу, ничего не остается.

— Алло? — произнес мужской голос.

— Здравствуйте, — пролепетала я. — Я от Доброва Игната Ивановича. Василий?

— Привет, — произнес голос. — Чем могу?

— Моя машина заглохла посреди дороги, — извиняющимся тоном сказала я.

— Ага. А что от меня нужно?

Вот этого я и боялась. Сейчас он скажет, что не сможет мне помочь и не знает, зачем Добров направил меня к нему. Скажет, что он не «Скорая помощь», не спасатель и не благотворитель. Что у него дела. Или запросит за услугу сумму, которой у меня с собой нет. Сейчас ведь времена какие? Каждый сам за себя.

— Игнат Иванович сказал, что вы поможете, — собравшись с силами, заявила я. — Он именно так и сказал.

— Конечно, помогу. А где вы?

От стыда я чуть сквозь асфальт не провалилась. Ну, нельзя же так думать о людях. Откуда такие мысли вообще? Почему меня вдруг понесло не в ту сторону? Нервы? Жара? Или все то же отчаяние? Что бы там ни было, я ужасный человек, если позволила себе делать подобные выводы.

Я осмотрелась и поняла, что не могу описать место, в котором случилась поломка. Рядом не было ни одного указателя и никакого ориентира. Столбы, дорога, а по обе стороны от меня редкие березки. Ни впереди, ни позади, ни по бокам ничего более не наблюдалось.

— Слушайте, а я даже не знаю, — растерялась я. — Тут ни одного знака нет, а на столбах пусто.

— Сколько времени вы уже в пути?

Я подсчитала время и назвала его своему спасителю.

— Действительно, место там глухое, тянется на много километров, — хмыкнул он. — Взгляните под ноги, пожалуйста. Асфальт чистый?

— Ну да.

— Посмотрите внимательнее. Следов желтой краски на нем, случайно, нет? Может быть, не там, где вы стоите, а впереди или позади. Пройдитесь, я подожду.

Я присмотрелась и в самом деле обнаружила неподалеку желтое пятно. В нескольких метрах от него было такое же. И еще дальше.

— Нашла, — обрадовалась я.

— Тогда я знаю, где примерно вы находитесь, — ответил незнакомец. — Буду через полчаса. Ждите.

Вот тебе на. Пятна краски сработали как хлебные крошки, с помощью которых герои сказки братьев Гримм пытались обозначить дорогу домой. Интересно, откуда они появились?

Оставшееся до встречи время я провела в пользой. Съела фермерское яблоко, поработала пилкой для ногтей и сделала несколько приседаний. Потом решила позвонить Ленке.

— Ну, ты подумай, — возмутилась она, узнав, что у меня снова все не слава богу. — Хочешь, побуду с тобой до приезда этого Василия?

— Побудь, — разрешила я. — Что дома?

— У обоих температура тридцать восемь, а им хоть бы хны.

— Врача не хочешь вызвать?

— Если до вечера не опустится, то схожу к соседке.

Ленкина соседка — врач-педиатр, которая наблюдала ее детей с самого рождения. Она же считалась домашним доктором для всего дома. Старички просили ее измерить давление, а тот, кому прописали инъекции, приходили за тем, чтобы она поставила уколы. Молодые мамочки советовались по поводу грудного вскармливания и брали уроки детского массажа. Соседка по мере возможности помогала всем и бесплатно, и люди уже не вспоминали о том, что она педиатр, а не хирург или гинеколог, и благодарили кто чем мог. Ленка, например, подтягивала ее дочери французский язык, который в свое время учила в институте и который сама преподавала в школе.