Принеси мне, Санта, антидепрессанты

Однако вместо того чтобы как следует полежать, вернувшись домой, я убралась на кухне, пропылесосила квартиру и загрузила стирку. Потом с аппетитом поела и даже посмотрела кино. Чтобы было понятно — обычно меня хватало на что-нибудь одно. Либо работа, либо уборка, либо прогулка. Сил уже давно было так мало, что после встречи с друзьями, например, надо было потом весь день лежать.

Вечером за окнами снова началась канонада: народу не хватило веселья. Бодрая музыка долбила разнонаправленными ритмами со всех сторон панельной девятиэтажки, крики со двора доносились даже на пятый этаж.

А к ночи… К ночи у кого-то из соседей случился такой страстный секс, после которого все живущие вокруг обычно выходят покурить. И продолжался часов до трех ночи. Женские стоны и крики, звук отъезжающей кровати, мужское рычание.

Мне не хотелось об этом думать, но я точно знала, что в квартире надо мной живет благообразная старушка почти ста лет, соседи справа уехали на Новый год в Египет, а между мной и соседями слева была лифтовая шахта.

Оставалась квартира снизу.

Со Снегурочкой и загорелым голубоглазым Сантой. Бантик у него так крепко держался, пока он ко мне в дверь звонил, что вот эти вот несколько ночных часов для него наверняка были полной фигней в плане выносливости.

В моей пустой и темной квартире эта радость жизни звучала издевательски.

Второго января на пробежку я не пошла. Потому что чудес не бывает. Моя депрессия никуда не делась. А Дед Мороз существует только в сказках и немножко накануне Нового года, но и тогда у него профессиональная этика, стойкость и Снегурочка с четвертого этажа.

Зато третьего — снова пошла! Хорошенько выспавшись, позавтракав остатками красной икры и как следует завязав теплый шарф.

Вернулась снова с позором, даже не думая считать, сколько я пробежала. От детской площадки до птичьих кормушек.

Однако шаг за шагом…

Через неделю я пробегала уже целый километр — до пруда.

И купила новые антидепрессанты в аптеке.

Дверь в кабинет психиатра я открывала с некоторой опаской и… предвкушением?

Но время чудес кончилось — даже украшения в диспансере уже сняли и елку разобрали. Старый Новый год прошел. Все возвращается на круги своя.

— Добрый день, Инга Семеновна, — улыбнулась я своей участковой психиаторше, старательно скрывая разочарование.

— Здравствуй, Ниночка. Я смотрю, таблетки тебе заменили. Сама хотела предложить, а мой коллега успел раньше. Ну, как тебе?

— Все хорошо! — честно отчиталась я. — Мне кажется, они уже начали работать. Но так ведь не бывает?

— Почему? — Инга Семеновна, женщина средних лет с ямочками на щеках, улыбнулась мне ободряюще. — Это новый препарат, он начинает действовать быстрее. Теперь все будет хорошо. Продолжай принимать!

Обратно в гардероб я кралась, поминутно оглядываясь. Ведь Максим Игоревич где-то здесь и работает, если не ошибаюсь. Значит, может появиться из любого кабинета и…

Что — и? Я сама не знала. Но думать о нем было одновременно страшно и захватывающе. Я даже одевалась помедленней, тщательно комкала бахилы и подошла почитать расписание приема. Но — увы, ни одна из фамилий на стенде не показалась мне подходящей для Максима.

Инициалы были не у всех. М.И. не было ни у кого.

Ну и ладно.

Все равно на улице светило удивительно яркое солнце для начала января, искрился под ним пронзительно белый снег, дорога была усыпана конфетти от хлопушек и даже автобус пришел почти сразу, я не успела замерзнуть.

Я ведь загадала выздороветь, а не заполучить себе волшебного Санту, правда? Так чего теперь? Выздоравливаю!

— Привет, Нина! — сказал мне Максим, уже ждущий лифта на первом этаже, когда я вошла в подъезд.

Ох ты…

Мне сразу захотелось поправить шапку, пожалеть, что не накрасила губы, и срочно побрызгаться новыми духами, которые прятались в рюкзачке за спиной.

Сердечко застучало как ненормальное.

Ух, какой он — когда не Санта!

Белоснежная шапка, из-под которой торчат растрепанные пряди, ярко-оранжевая куртка, высокие ботинки. Ввиду отсутствия серфинга в это время года наверняка ходит на лыжах или спускается с гор на сноуборде! Надо же как-то поддерживать ту крышесносную форму, в которой он был!

— Здрасьте… — промямлила я, пряча глаза.

Смотреть ему в лицо было стыдно, как будто между нами уже случилось гораздо больше, чем один, хоть и жаркий поцелуй.

Мне показалось, что в тесном лифте нас потянуло друг к другу, но Максим сделал шаг назад, скрестил руки на груди и улыбнулся:

— Мне четвертый. То есть, по-вашему, третий.

А то я не догадалась!

— Как Новый год встретила? Как привыкание к таблеткам проходит? — поинтересовался он, пока двери лифта слишком уж медленно, на мой вкус, закрывались.

Я вдохнула, выдохнула и…

— Максим Игоревич, я ведь уже не ваша пациентка! — заявила я, прислоняясь к стене и тоже скрещивая руки на груди. — Давайте вести себя в рамках профессиональной этики!

Несколько секунд он смотрел на меня нечитаемым взглядом, а когда лифт приехал на его этаж и открыл двери, кивнул и улыбнулся:

— Хорошо, Нина. Договорились.

— Вот и ладно, — буркнула я в закрывающиеся двери.