Принимаю бой

«Посланные овладеть призом, — рассказывал позже Григорий Иванович, — нашли на нем страшную картину разрушения и гибели: обломки штурвала, компасов, люков, перебитые снасти, перемешанные с оружием, трупами, ранеными, кровью, каменным углем… Ни одной переборки, которая была бы цела. Не забуду никогда момента, когда на пленном корабле подняли наш флаг, я закричал команде, указывая в ту сторону: «Ребята! Там поднимают русский флаг». Нужно было слышать, каким единодушным «ура» мне ответили. «Поздравляю!» — новое «ура». «Спасибо!»

Моряки плененного корабля, один за другим, перебрались на «Владимир».

«Первый турок, поднявшийся к нам на «Владимир», кажется, полагал, что тотчас отрубят голову, — вспоминал участник сражения. — Лицо его выражало смертельный испуг и покорность судьбе. Наш командир Бутаков их успокаивает, отводит отдельную каюту офицерам, которых было около двенадцати, а остальную турецкую команду посылает на бак. Судовой врач делает свое дело, одинаково относясь к христианам и мусульманам. Затем наступает время обеда, и Корнилов приглашает пленных офицеров, среди которых был мулла, отобедать с нами».

«Морского владыку» доставили в Севастополь, отремонтировали и включили в состав Черноморского флота под именем «Корнилов».

А Бутаков был произведен в капитаны второго ранга и награжден орденом Георгия IV степени.

Вице-адмирал Павел Степанович Нахимов горячо поздравил Григория Ивановича с блестящей победой и до получения из Петербурга награды отдал Бутакову свой орден…

Григорий Иванович Бутаков впоследствии стал адмиралом, командовал эскадрой. Его труд «Новые основания пароходной тактики» был учебником для поколения моряков.

В память о творце тактики парового флота в 1916 году на воду спустили крейсер «Адмирал Бутаков».

Флаг «Морского владыки» показывал экскурсантам капитан первого ранга Григорий Александрович Бутаков, активный участник гражданской войны и Великой Отечественной.

Реликвия с «Парижа»

— Этот барометр находился на «Париже», — сказала пожилая женщина, передавая нашему музею старинный прибор

С «Парижа»?! Стало быть, вот этот самый барометр указывал погоду при Синопе?!

Утром 14 ноября 1853 года командир 120-пушечного линейного корабля «Париж», капитан первого ранга Владимир Иванович Истомин, подошел к барометру: давление падало. Истомин нахмурился — снова шторм, снова убавлять паруса…

Ноябрь выдался на редкость ненастным. Эскадра вице-адмирала Павла Степановича Нахимова, крейсировавшая у южных, анатолийских, берегов Турции, претерпела от бури немалый урон. Линейные корабли «Храбрый» и «Святослав», фрегат «Коварна» получили столь тяжкие повреждения, что вернулись в Севастополь. А Нахимов тем временем обнаружил в Синопе — обширной и глубокой бухте, расположенной почти на середине пути из Константинополя в Батум, — эскадру адмирала Осман-паши Обнаружил, встал у входа в бухту и послал в Севастополь бриг «Эней» с просьбой о подмоге.

Дорог был каждый час Эскадра Осман-паши в три раза превосходила отряд Нахимова, а у Константинополя наготове стоял большой англо-французский флот, обещавший туркам поддержку.

И конечно, вездесущий контр-адмирал Мушавер-паша — его 20-пушечный пароход «Таиф» видели несколько дней назад у берегов Кавказа — наверняка уже гнал свою посудину в Синоп, дать Осман-паше мудрые, проверенные во многих войнах советы старого… британского морского волка. Ведь под именем Мушавер-папги скрывался английский офицер Адольфус Слейд. Занимая пост помощника начальника турецкого морского штаба, он давно готовил флот к нападению на Россию.

Новосильский, Истомин — все, кто шли на помощь Нахимову, тревожились: а вдруг Осман-паша попытается вырваться из синопской гавани? За моряков Нахимова не боялись, знали — будут драться до последнего. Опасались — не представится другого случая помериться силой с боевым ядром вражеского флота: несмотря на старания Мушавер-паши, турки упорно избегали сражения с русскими.

Шторм разыгрался Волны с силой ударялись в деревянные борта судов. Ураганный ветер рвал снасти, с грохотом лопались паруса, по верхней палубе неслись потоки. «Париж», под нижними парусами, весь в пене продолжал бежать на юг. В кильватере, борясь с ветром и волнами, шли два линейных корабля и два фрегата.

«Париж» принадлежал к новейшей серии военных парусников; создавая этот корабль, инженеры и мастера использовали опыт, накопленный за полтора века. Его корпус длиной 63 метра и шириной 18 метров имел усовершенствованные обводы, закругленную корму, огромная площадь парусов делала корабль более мореходным и маневренным. При водоизмещении около шести тысяч тонн, он при хорошем ветре развивал скорость до десяти узлов. На корабле были три дека — три закрытых артиллерийских палубы, и на каждой стояли орудия.

На двух верхних «этажах» — 18, 24 и 36-фунтовые пушки, стрелявшие чугунными сплошными ядрами. Такие «шарики» пробивали борта, корёжили мачты, надстройки.