Принимаю бой

Рано утром 7 июня 1877 года отряд катеров направился к острову Мечка ставить минное заграждение в районе, намеченном для переправы русских войск. Из турецкой крепости Рущук тотчас выбежал пароход «Эрекли» с восемью пушками и сотней солдат на борту. Пароход шел самым полным, явно намереваясь смять катера.

Еще немного, и он врежется в вереницу катеров и шлюпок, потопит их, а солдаты перестреляют матросов.

Орудия «Эрекли» открыли по русским катерам стрельбу.

Вдруг у берега, заросшего камышами, поднялась высокая черная труба; густо задымив, она двинулась к середине реки. Через минуту показался и корпус катера. То была «Шутка».

Командир «Эрекли» криво улыбнулся: куда эдакой крошке тягаться с его пароходом! Но что такое? Кроха опустила шест с миной в воду.

— Весь огонь по катеру! — рявкнул командир.

Вода вокруг «Шутки» вскипела от картечи, по бортам, по машине, по палубе защелкали пули. Верещагина — он помогал матросам управиться с шестом — ранило в ногу; тяжело контузило механика Болеславского… Пробоина в носу, в левом борту… Но «Шутка» упрямо приближалась к пароходу. Оставалось несколько десятков метров.

Командир «Эрекли», оцепенев, судорожно сжимал поручни мостика. Солдаты, крича «Аллах!», «Аллах!», стали бросаться за борт.

Глухой удар в днище, но взрыва не последовало: пули перебили электрический провод. Положение было отчаянное. В пробоины с силой била вода. В поврежденном котле упало давление. Течение прижимало катерок к пароходу. Вот-вот турки начнут прыгать на его палубу. И только огонь из пистолетов, который вели Верещагин и Болеславский, заставлял турок как ужаленных отскакивать от борта.

Кое-как матросам все же удалось оттолкнуть катер от «Эрекли». Испуганный командир парохода не стал преследовать «Шутку», а поспешно повернул к крепости.

У берега «Шутку» восторженно встретили солдаты и матросы.

«На катере было собрано десять фунтов свинца от пуль, расплющившихся при ударе о железо, — писал современник. — А сколько пролетело мимо?»

Матросы быстро отремонтировали катер и опять пошли «шутить» с турками. 11 июня 1877 года они встретили монитор, пытавшийся напасть на русские катера, и рванулись в атаку. Монитор бешено отстреливался. Производя очередной маневр, «Шутка» выскочила на прибрежную отмель. Турки, не мешкая, навели на неподвижно стоявший катер орудия. Но гвардии матрос Антонов, великан и силач, прыгнул в воду и, поднатужившись, спихнул катер на глубину. «Шутка» опять ринулась к монитору, но тот, не приняв боя, бежал под прикрытие крепости Рущук.

«Шутка» надежно прикрывала переправы русских войск через Дунай, буксировала плоты и понтоны, несла сторожевую службу. Завидев катер, турецкие корабли пускались наутек.

В 1878 году за храбрость и мужество, проявленные в боях, матросы «Шутки» получили впервые учрежденный отличительный знак гвардии — оранжево-черные ленты для бескозырки. Оранжевый цвет — символ пламени, а черный — порохового дыма.[3]

После войны гвардейцы укатили в Петроград.

Но солдаты не забыли отчаянных матросов. Долго гадали, какой бы трофей послать морякам в знак признательности за выручку в боях. И решили подарить им мраморные герб и доску, которые украшали главные ворота турецкой крепости Рущук. На доске были высечены стихи: мол, эта крепость — неприступная твердыня, через ее ворота никогда не пройдет ни один противник султана.

— А мы с матросами прошли! — говорили солдаты, снимая с арки каменные регалии.

А может, доску извлечь из стены дома, где раньше квартировал гвардейский экипаж да и поместить в музее?

Мы не раз подумывали об этом. Но решили все-таки оставить ее на старом месте, а рядом поместили небольшую табличку с надписью: «Подарок от солдат матросам-гвардейцам в знак боевой дружбы. 1877–1878 гг.».

Подводный велосипед

Xотите посмотреть велосипед весом в шесть тонн, с багажником для опаснейшего груза? Да, да, были и такие! Один из них — он защищал морские ворота Петербурга — ныне стоит в музее.

Летом 1877 года, когда бушевала русско-турецкая война, на борт вооруженного парохода «Веста» поднялся быстрый худощавый человек с живыми пытливыми глазами.

— Волонтер Степан Джевецкий, — доложил он.

Волонтерами назывались добровольцы. Двадцатичетырехлетнему инженеру Джевецкому очень хотелось участвовать в морских боях с турками и, главное, поближе познакомиться с флотом. Он вырос на берегу моря, с детства полюбил корабли, а когда окончил техническое училище, изобрел несколько навигационных приборов.

Офицеры «Весты» радушно приняли волонтера. Молодец, полезные инструменты создал для флота! Только вот напрасно, совсем напрасно тратит время на изобретение подводной лодки. Многие пытались создать ее, а что вышло? Нет в русском флоте подводных лодок и не будет!

Подлодка непременно заблудится в морской пучине, утверждали скептики. И, не видя ничего впереди, идя на ощупь, она, чего доброго, взорвет свой же корабль. Нет, напрасно этот умница Джевецкий тратит время!