Принимаю бой

В этом документе, утвержденном Гитлером, ставились задачи сухопутным армиям, воздушным эскадрам, военно-морским флотам. Но что это? «Штаб особого назначения». Какова его роль? Почему даже в таком сверхсекретном документе это засекречено? Заинтересовало нас и другое — этот «штаб» должен был выполнить приказ до начала нападения на СССР. И еще: «штаб» стоял в «плане мероприятий» на пятом месте, что говорило о важности операции.

Мы посоветовались с историками. Они сказали:

— Вице-адмирала Александра Герасимовича Ванифатьева знаете? В сорок первом году он командовал этим «штабом».

А Ванифатьев показал нам фотографию корабля.

— Вот он, пункт пятый «плана Барбаросса»…

В один из дней 1939 года в Германии, на судостроительном заводе в Киле, звучали бравурные марши. Спускали на воду тяжелый крейсер «Лютцов», водоизмещением шестнадцать тысяч тонн. Стальная громада медленно сползла со стапеля в воду.

В Англии с тревогой гадали, насколько быстро немцы введут «Лютцов» в строй. Фашистские крейсера-рейдеры уже успели нанести немалый урон судоходству «владычицы морей». Только броненосец «Дейчланд» в первые недели войны потопил и захватил в плен несколько пароходов. А «Лютцов» — это сорок орудий, двенадцать торпедных аппаратов, три самолета, скорость тридцать два узла.

Но внезапно Германия объявила о продаже «Лютцова». Корабль приобрел Советский Союз. В Англии облегченно вздохнули…

В майский день 1940 года буксиры втянули недостроенный крейсер в Неву. Он получил имя «Петропавловск».

А вскоре в Ленинград прибыла группа немецких инженеров и техников, чтобы участвовать в достройке корабля. И в тот же день приехал из Москвы германский военно-морской атташе капитан первого ранга фон Баумбах. Он долго о чем-то беседовал с немецкими специалистами. Сначала со всеми вместе, потом с каждым в отдельности, потом опять собрал всех. И, судя по выражению его лица, уехал он из Ленинграда в отличнейшем настроении.

«Лютцов» начали достраивать. Впрочем, работал лишь экипаж, а германские специалисты вдруг дружно… захворали. У одного объявился радикулит, у второго — ревматизм, у третьего — необычайно острый гастрит. Немцы часами толкались в поликлинике, кряхтели, стонали, охали и, если врачи не находили болезни, требовали консилиума. А те, кто не жаловался на состояние здоровья, просто слонялись по кораблю.

Советские моряки напоминали специалистам о договорных обязательствах, но те, что называется, и в ус не дули. «Ну и сачки! — возмущались наши матросы. — Вот тебе и хваленая немецкая аккуратность!»

А далеко, в Берлине, уже стряпали «план Барбаросса». Пятый пункт его предусматривал обезвреживание крейсера «Лютцов». Немецкий генеральный штаб зорко следил, чтобы корабль не вступил в строй.

С весны сорок первого года бездельники инженеры стали упаковывать чемоданы и поспешно убираться восвояси. К июню на корабле не осталось ни одного «спеца».

Фон Баумбах доложил в Берлин: задание выполнено. Это означало — в руках русских все! о лишь небоеспособный корпус. И в «плане Барбаросса» против пятого пункта поставили жирную «птичку».

А на «Петропавловске» вспыхивали огни электросварки, раздавалась неумолчная дробь пневматических молотков. Устанавливались орудия, монтировалась электростанция, механизмы подачи снарядов в артиллерийские башни. Судостроителям помогали шестьсот человек экипажа.

Представителя немецких фирм, когда они «работали» на крейсере, выражали крайнее недовольство чрезмерным, по их мнению, усердием моряков в сборке механизмов. Даже прятали от них чертежи. «Ваше дело принять готовый корабль», — фальшиво улыбаясь, говорили они.

Но балтийцы и тогда не теряли времени даром. И теперь трудились, не жалея сил.

И вот в начале сентября 1941 года, когда фашистские войска вышли на подступы к Ленинграду, с «Петропавловска» направились на сушу корректировщики артиллерийского огня.

7 сентября с наблюдательно-корректировочного поста сообщили: «На перекрестке дорог скопление фашистских танков, орудий и автомашин. Просим огня».

Крейсер дал залп, второй, третий…

— Отлично! — сообщали корректировщики. — Снаряды ложатся точно!

Крейсер усилил огонь. И хотя многие системы, многие механизмы смонтировали буквально за несколько часов до боя, действовали они безотказно.

Новое сообщение корректировщиков: в 35 километрах от Ленинграда, на железнодорожной станции, сгружается фашистский полк.

Пушки крейсера вновь загремели.

— Состав разбит и горит, много убитых и раненых, — сообщили с поста.

И так изо дня в день. От частой стрельбы на стволах орудий даже краска вспучилась.

Командование 18-й фашистской армией, штурмовавшей Ленинград, всполошилась — что за корабль наносят столь тяжелый урон частям вермахта? Воздушная разведка донесла: крейсер «Лютцов» стоит в Угольной гавани Ленинградского морского порта.

Командующий войсками немедленно сообщил об этом в Берлин. Там не поверили: ведь в «плане Барбаросса» против пятого пункта стоит «птичка», начертанная не кем иным, как главнокомандующим военно-морским флотом адмиралом Редером. Затем приказали: уничтожить крейсер немедленно.