Принимаю бой

Капитан 1-го ранга Меенсен Больхен предвкушал легкую победу. Внезапное появление крейсера в глубоком тылу — две тысячи километров за линией фронта — вызовет панику, русские разбегутся, а он войдет в порт, разнесет все в прах, захватит пленных, много пленных…

У Диксона в это время находился сторожевой корабль «Семен Дежнев». «Воинский чин» он получил в июне 1941 года, а прежде был обычным работящим грузо-пассажирским судном. Правда, и на «гражданке» у него был «чин» — он считался ледокольным пароходом.

Ледокол пробивает фарватер для торговых судов. А ледокольный пароход еще и груз песет на себе. Пояс из крепкой стали позволял «Семену», как дружески величали его моряки, сражаться со льдами в одиночку.

«Семен Дежнев» ходил в самые отдаленные места Арктики. В августе 1940 года (в те дни, когда в Атлантике пиратствовал «Адмирал Шеер») он даже открыл островок в море Лаптевых; по просьбе экипажа его назвали ласково: «Октябренок».

В начале Отечественной войны ледокольный пароход мобилизовали на военную службу: поставили четыре 76-миллиметровых и столько же 45-миллиметровых пушек, на борту вывели «СКР-19» — сторожевой корабль № 19.

В ночь на 27 августа он принимал уголь. Вдруг сообщение: к порту подходит враг. Боевая тревога!

Случилось так, что командир «ОКР-19» старший лейтенант Гидулянов находился в штабе. Но медлить нельзя было ни минуты. Помощник командира старший лейтенант Кротов приказал выходить на рейд.

Матрос Гурген Тонунц, совсем еще молоденький курсант училища, встал у пулемета, пристально вглядываясь в серую мглу. Сердце его билось учащенно: ведь предстоял первый бой.

Сильно и резко подул ветер, словно гигантской метлой сдвинув стену тумана, и Гурген увидел очертания… крейсера. Фашистский корсар открыл огонь. Вокруг сторожевика стали рваться снаряды. Осколок разбил пулемет. Тонунц бросился к пушке — помогать комендорам.

Орудия сторожевика заговорили. С кормы, где находились дымовые шашки, потянулся густой шлейф дыма.

«Адмирал Шеер» усилил огонь. Вокруг сторожевика все так и кипело. Вдруг чудовищный удар сотряс судно: прямое попадание в надстройку, повреждена палуба.

«СКР-19» продолжал двигаться вперед, закрывая дымовой завесой порт. Там, у причала, стоял пароход «Кара» — в его трюмах 250 тонн взрывчатки. Если в «Кару» угодит снаряд…

У орудия, к которому подбежал Гурген, вышел из строя почти весь расчет.

— Тонунц, снаряды! — крикнул единственный оставшийся в живых наводчик Никандров.

Вокруг сторожевика бушевал огненный смерч. Осколки хлестали по надстройкам, падали убитые, падали раненые. Тонунц подавал снаряды к орудию.

— Давай, давай! — кричал Никандров.

Тугая, горячая воздушная волна сбила Гургена с ног, он почувствовал жгучую боль в руке, закружилась голова, потемнело в глазах. Но пушка должна стрелять! Превозмогая боль, Тонунц подтаскивал снаряды.

— Молодец! — крикнул ему старший лейтенант Кротов.

Капитан 1-го ранга Меенсен Больхен, выглядывая в прорезь бронированной боевой рубки, недоумевал: тихоходный, вооруженный легкими пушками пароход… явно атаковал крейсер. Этот сумасшедший так надымил, что приходятся стрелять наугад.

А пароходик, накренившийся, с простреленными надстройками, с пробоинами в бортах, с горящей кормой, неумолимо сближался. Уж не на таран ли? Командир крейсера вдруг почувствовал страх.

— Весь огонь по судну! — приказал он.

Но пароходик, внезапно изменив курс, исчез за дымовой завесой. Но вот он как вынырнул да и рявкнул всеми пушчонками!

И вновь ушел под завесу. Орудия «Шеера» били вслед.

А через несколько минут сторожевик вынырнул из дымовой завесы в другом месте и клюнул «Адмирала Шеера» четырьмя снарядами.

С берега гулко ударило 130-миллиметровое орудие. Снаряд врезался в палубу крейсера…

И капитан 1-го ранга Больхен дрогнул. Он отдал приказ отходить.

— Посмотрите на эти огромные клубы дыма… — сказал он офицерам.

Может, он намекал: делать больше нечего — порт сметен с лица земли?

Дыма действительно было много: горело несколько бочек с соляром. А пострадало лишь одно сооружение — бревенчатая баня, в которой уже через три дня весело поддавали пару зимовщики.

Порт жил, порт работал. И вскоре он принял дальневосточный караван.

— У нас в музее, — продолжал экскурсовод, — хранится изрешеченный осколками снарядов флаг сторожевого корабля «Семен Дежнев».

— А что же с кораблем? — любопытствовали экскурсанты.