Принося Свет, мы остаемся во Тьме (СИ)

С этими словами он вышел из гостиной и направился в свою спальню.

Здесь мне было вполне комфортно, но не хотелось мешать Орфею утром, так что я тоже встал и поплелся в свою комнату. Не включая свет, я сбросил с кровати на пол все подушки и уселся среди них, прислонившись спиной к стене. Расстегнув несколько верхних пуговиц на рубашке и подкатив рукава, я снова позволил себе провалиться в ничто, которое радостно встретило меня тупой головной болью.

Немало времени я провел на полу, пытаясь расставить все по своим местам. Но мне так и не удалось это сделать, так как любая мысль обрывалась, не успев сформироваться, и мне приходилось начинать все сначала. Как же быть дальше? Куда идти теперь, когда я достиг конечной точки. В сознание ворвалось желание вернуться к Сумеречным Вратам прямо сейчас, и оно было таким же соблазнительным, как и желание вернуть Флина, поменявшись с ним местами. Возможно, Леонард согласится изменить кое-что в нашей истории, если это никак не повлияет на последствия. Ведь все может остаться так, как есть, лишь только Флин будет жить, а я исчезну, вернувшись домой…. Ведь так называет то место, где ты проводишь всю свою жизнь, вернее вечность…

Я и не заметил, как, наконец, погрузился в сон. Видимо, мое изможденное тело не устояло перед натиском усталости и отпустило сознание в свободное плавание по волнам Морфея.

Я снова был Светом. В этой бесконечности и невозможности приблизить какой-либо конец, я всегда существовал, и столько же буду существовать, бесцельно блуждая во Тьме. Что я ищу здесь, пытаясь рассеять мрак? Входя вечером в темную комнату, мы включаем свет для того, чтоб что-то увидеть… А что же должен увидеть я? Будучи Светом, я живу во Тьме. Я – обратная сторона Тьмы, я часть ее, и я стал ее Светом… Зачем?

Этот беспокойный сон пронзал болью душу, бередя старые раны, и вызывал желание немедленно проснуться, стряхнув с себя остатки воспоминаний Извечного.

– Захария…

Она позвала меня… Тихо и неуверенно. Но если б она даже прошептала мое имя, я б все равно это услышал. Открыв глаза, я заметил у двери ее силуэт. В комнате царили сумерки, но ночной иллюминации Акрополя вполне хватало, чтоб что-то рассмотреть, не включая лампу. Софи стояла в нескольких шагах от меня, хотя сейчас она просто не могла быть здесь. Сначала я решил, что это сон, но в следующее мгновение спохватился. Сознание пронзила страшная мысль, что случилось что-то необратимое и именно это привело Софи сюда.

– Что-то случилось? – Спросил я, надеясь, что мой язык не заплетается, а голос не дрожит от страха. – Патрик… Ива… С ними все в порядке?

Прислонившись к двери, Софи жестом велела мне не подниматься, а потом утвердительно качнула головой. Она тяжело сопела, пытаясь привести дыхание в норму. Она что, бежала сюда? На ее пальто блестели капельки дождя, а мокрые волосы облепили лицо, словно щупальца. Что-то в ней тревожило меня…. Возможно то, что она выглядела так, будто вот-вот взорвется?

– А с тобой ... Все в порядке? – Осторожно спросил я, проглотив тугой ком, вставший поперек горла.

В ответ Софи покачала головой, выдавив из себя приглушенное и хриплое «Нет». Это не на шутку испугало меня, и я едва удержался, чтоб не броситься к ней, пытаясь разузнать причину ее неожиданного появления здесь. Что же заставило ее примчаться сюда ночью с другого конца города? Если она пришла, чтоб закончить разговор, начатый во дворе церкви, то могла и не спешить…. Все и так было кристально ясно.

Все еще тяжело дыша, она произнесла:

– Я должна тебе кое-что сказать, – Софи шмыгнула носом.

Повисла пауза, которую разбавляло лишь ее прерывистое дыхание. Если она сейчас собирается сказать мне, как ей нужен Патрик, то лучше пусть сразу уйдет. Это совершенно лишнее. Я насторожился, став похожим на затравленного зверька, которого гончие загнали в тупик. Секунды растянулись на минуты. Она молчала, не решаясь начать говорить, а я ждал, физически ощущая ее взгляд на себе. И тут я все понял.

Ее молчание было громче любого крика. Она так оглушительно кричала, что будь этот звук настоящим, все стекла в окнах давно бы разбились. Сейчас глубокая ночь, если не утро, а она здесь. Она под проливным дождем пробежала через весь Акрополь, чтоб что-то сказать. Ее присутствие было красноречивее всего, что Софи собиралась озвучить. Орфей был прав… Она пришла.

– Нет, не должна, – я медленно поднялся и, подойдя к шкафчику напротив, достал из него рубашку. Положив ее на кровать, я заметил, как удивленно округлились глаза Софи.

– Когда я вернулась в сад во дворе церкви, ты уже ушел… – Произнесла она, наблюдая, как я стягиваю с кровати покрывало и аккуратно складываю его. Похоже, она не совсем понимала, что я сейчас делаю. Она не понимала, что, будучи бестелесным Светом, я ждал целую вечность, чтоб дотянуться до нее. Целую, бесконечную вечность… И что говорить уже ничего не нужно.