Приносящая надежду (СИ)

Он ел пряники с выражением неописуемого блаженства на лице, пил шиану, снова рассказывал Лиассу о том, что произошло с ними, как боялся за Лену, когда она упрямо шла и шла вперед, а уже видно было, что сил никаких у нее нет, но разве ж кому-то удавалось переупрямить женщину? Да никогда. А как она все же смогла Шагнуть в Тауларм, он так и не понял. Лиасс не забывал отрезать Лене все новые кусочки рулета, подливать изумительно пахнущей шианы, а она вспомнила, как в одном милом мире вдруг унюхала в трактире странно знакомый запах и потребовала ей «этого» принести, а «это» оказалось крепким черным кофе без сахара, и она отобрала кружку с молоком у Гарвина и налила этого молока в кружку с кофе, расплескав от волнения то и другое, и напилась в том мире кофе впрок, как Милит наедался впрок пряников. Остальным кофе не понравился совершенно, ни с молоком, ни со сливками, ни даже с сахаром – в том мире росла сахарная свекла, но сахар тоже им не понравился, мед ведь был намного ароматнее. Гарвину понравился запах кофе, но не вкус, а остальным не понравился и запах. Даже шуту.

– Не надо, – мягко остановил ее Лиасс, – не прислушивайся. Этим ты им не поможешь, да и не нужно. Исцеление – это неприятно, но гораздо лучше, чем то, что было до него. Будешь потом за ними ухаживать, мыть, кормить с ложечки и подавать горшок.

Милит поежился.

– Не хотел бы я, чтоб ты мне горшок подавала…

– А когда другая женщина подает – ничего, – проворчала Лена. Конечно. Как же! Светлая – и горшок. Ей положено вести к неведомой цели, нести надежду и даровать жизнь, а не судно больному подсовывать и задницу ему потом мыть.

– Когда другая – ничего, – вздохнул Милит. – Вот Владыка меня понимает. Ты ведь особенная, Аиллена. И тем более ты особенная для меня. Ой… я все пряники сожрал.

– И еще хочешь, – засмеялся Лиасс. – Март, добудь, пожалуйста, еще чего-нибудь сладкого, и себя не забудь.

– Варенья бы, – мечтательно сказал верзила эльф, и синие глаза его затуманились. – И яблочного повидла…

Лена начала хохотать и никак не могла остановиться, несмотря на явное смущение Милита, а потом, когда Март вернулся с еще одним подносом, сама же мазала свежий хлеб толстым слоем масла и густым смородиновым вареньем сверху, и эльфы даже не ели, а жрали эти бутерброды Лениного детства, да так аппетитно, что она и себе такой соорудила.

– Почему мне не приходило в голову так сделать? – удивился Лиасс. Лена потянулась и стерла салфеткой смородиновые «усы».

– Потому что ты в плену стереотипов. Варенье надо есть ложкой, хлеб есть с сыром или колбасой, женщина не должна носить штаны, а должна носить только платье, а я не могу подавать горшок.

– Женщина – в штанах? – поежился Март. – Не хотел бы я такое видеть. Женщина… ну как тебе сказать, Аиллена? Это красота, доброта и нежность.

– А штаны – это символ уродства, зла и грубости, – поддакнула Лена. – Да я в своем мире юбку-то надевала раз в неделю! Причем короткую. До колен!

– У тебя хоть ноги красивые, – возмутился Милит, – а представь себе, что из-под этой короткой юбки две щепки торчат. Кривые! Или такие ножищи, как у той твари… Что это было, Владыка?

– Я не все знаю, Милит.

– Может, это тоже продукт генетических экспериментов соплеменников Кристиана, – предположила Лена. Не зная слов «генетический эксперимент», эльфы, однако ее поняли. Март, может, и не понял, да в его обязанности входило не понимание, а повиновение и инициатива в защите вверенного тела. И все. Он был так в этом убежден, что даже и не пытался понимать. Не хотел пытаться, чтобы не отвлекать свой разум от основной задачи. А основная задача доведена была до такого комплекса рефлексов, что и мозги уже не особенно нужны. Сообразил бы он, что тварь не нужно разить магией, а нужно мешать ей? Ну не умеет преобразовывать – умеет перемещать. Большие камни ей под ноги, кусты в глаза, воду из ручья в пасть…

– Гарвин здорово сообразил, – вздохнул Милит, явно почувствовав, о чем думает Лена, но вряд ли это осознав. – Но Владыка, я даже не представлял себе, что можно подряд два таких заклинания… и не умереть на месте.

Лиасс улыбнулся. Ага. Не хочется ему лишний раз вспоминать о запретной некромантии. И он страшно рад их возвращению. Страшно рад.

– Ты сообщил Родагу о том, что мы вернулись?

Лиасс улыбнулся еще шире и куда-то молча ушел. Март сосредоточенно смотрел в кружку с шианой, но уголки губ подрагивали. Ясно. Не только сообщил, но и сейчас приведет. И плевать, что Лена в неглиже. Однако Лиасс пришел один.

– Отказался. Сказал, что подождет, когда ты будешь чувствовать себя лучше. Он очень хочет тебя увидеть. И я думаю, через несколько часов ему это удастся. Ведь тебе лучше? Я сказал – день-два, но, похоже, ошибся. Ты восстанавливаешь силы очень легко.

Потому что просто тратишь их нерационально…

Мур! Ворчливый старый дракон!