Приносящая удачу

– Ну, в принципе… – задумчиво пробормотала Олеся. – Ну вон тот ещё ничего, который светленький… Улыбается ехидно, явно не любит того, который болтливый. И правильно: мужик болтливым не должен быть. Да и страшный он: глаза у него мелкие и тёмные, как у ворона… И лицо худое, и волосы тёмные – точно на ворона похож.

– Ничего не похож, – обиделась я за второго. – Нормальный он, и глаза у него нормальные. Большие глаза девкам хорошо, а мужику и такие сгодятся… – я наблюдала, как он о чём-то говорит с батей, как тот ему отвечает, и гость смущённо смотрит в свою миску.

На долю секунды я залюбовалась им. Он и вправду казался непривычным для здешних мест. Его товарищ – самый обычный. Волосы светлые, нуждающиеся в стрижке, рубашка серая, грязноватая, лицо простое, открытое, чуть обветренное, губы пухлые, бантиком, глаза серые или голубые – не разглядеть отсюда. Обычный он, у нас полно таких. А второй – особенный. Он и держался по-особенному: спину держал прямо, не сутулил плечи, одет был вроде с виду и просто, но видно, что вся его одежда шилась специально для него и не из дешёвых материалов. Мужчина был аккуратно пострижен, элегантен, строен и уступал по габаритам первому, но взгляд приковывал.

– Что, понравился? – лукаво спросила Олеська. – Страшный он. В смысле, не некрасивый, а просто страшный…

– Задумчивый он, а не страшный, – парировала я. – Это тебе кажется так, потому что он не скалится во все зубы, как ты… и как этот… – я посмотрела на парня, который с широкой довольной улыбкой смотрел на смущённого мужчину.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Олеська. – Открытая улыбка никогда не портила никого.

Я хмыкнула. С этим я бы поспорила, но не стала. Мне всегда больше нравились застенчивые улыбки, но мне не так часто их дарили: в деревне все друг друга знали, и если улыбались, то радушно и просто. Робкие улыбки мне как-то дарил один… влюблённый в меня. Но он был каким-то жалким, так что это не в счёт. Интересно, этот человек, что сейчас смотрит в свою тарелку, красиво улыбается? В том смысле, что я и так видела, как он улыбается, просто было бы интересно, как бы эта улыбка смотрелась, будь она адресована мне. Но, кажется, незнакомец почувствовал мой взгляд, поскольку резко повернулся в сторону окна.

Мы с Олеськой чуть не свалились со скамьи, поспешно отпрянув от стекла и пригнувшись.

– Валить надо, – сказала подруга, и мы поспешно скрылись с нашего участка.

***

Леон вышел на улицу и вдохнул ночной воздух. Теплая ночь выдалась. Он поглядел на небо: чистое, звёздное. Пока всё складывалось довольно удачно. Олан расслабится, почует, что ландграф не опасен, и можно будет попытаться зачаровать его. Про мага не узнал ничего, но это не беда. Вроде Макар кого-то им обещал, так что у той, что придёт к нему, он всё и разузнает. Конечно, общение с людьми – не его конёк, но он старался, и ему казалось, что в последнее время у него получается доносить свои мысли в том виде, в котором нужно.

Олан тоже вышел и остановился рядом, недобро глядя на ландграфа. Мужчина снова вздохнул, устало поглядев на парня.

– Что опять? – тихо спросил он, понимая, что, хоть он снова ничего плохого не делал, следопыт чем-то недоволен.

Тот надулся, сердитый и смурной. Мрачный вид парню не шёл, и убедительным он не выглядел. Зато постарался объяснить Леону, в чём дело:

– Вот не надо впутывать девчонку в свои магические…

– Погоди, – перебил Леон, совершенно не понимая, чего это этот парнишка так озаботился его интересом к предполагаемой обладательнице клинка. – Напомни, благодаря кому я сегодня ночую не один?

Олан, в свою очередь, тоже вопроса не понял и нашёл его неуместным.

– И что? – усмехнулся парень. – Спасибо, что ли, скажете?

– Не знаю, – ответил ландграф. – Может, и скажу… Завтра спроси меня об этом, ладно? – вполне серьёзно ответил он, и Олан не понял, издевается ландграф или нет. – Просто не понимаю, за что ты опять на меня взъелся, – признался Леон. – Нравственность – не твоя сильная сторона, это мы уже выяснили.

– Скорее, не ваша сильная сторона, – фыркнул Олан. – Я-то сплю с теми, кто этого хочет, а эта девчонка…

Леон снова перебил, поскольку ход мыслей следопыта его раздражал:

– Я тоже никого не принуждаю. И вообще, полагаешь, у меня нет другого способа убедить её вернуть мне артефакт, кроме как затащить к себе в постель? – удивился Леон. – Знаю, я не красноречив, но всё же попытаюсь просто всё объяснить ей.

– Всё объяснить! – передразнил Олан. – Кому вы врёте? Я слышал про вас столько, сколько и придумать-то невозможно! Я знаю: вы хотите влюбить её в себя, а это – погано, – сообщил парень. – Я про вас много знаю такого, что догадываюсь, что по-человечески вы не умеете. На себе испытал, – он явно припоминал, как Леон заставил его выпить зелье.

Оправдываться ландграф не собирался. Да, он не очень честный и далеко не праведный, он пришёл в эту деревню с конкретной целью, а то, что всё усложнилось, лишь отнимет у него время, но на исход не повлияет.

Он посмотрел на Олана сурово, и тёмные глаза недобро блеснули изумрудным отсветом.