Приносящая удачу

Я снова посмотрела, как он бьёт лежащего Леона ногами и утвердилась во мнении, что схлопотать ему всё-таки от меня замком по темечку. Дотянулась до замка, зацепленного дужкой за ручку, сняла его и притаилась. Буду надеяться на удачу. Пусть мне снова повезёт и на этот раз я сражу стражника на дольше, чем в первый раз! Я прикрыла глаза и попросила у судьбы именно этого: пусть у меня всё получится!

Стражник закончил измываться над поверженным преступником и вышел, не потрудившись прикрыть дверь. Зато он заметил движение в моей стороне и приметил меня. Он был готов задать мне вопрос, но я швырнула замок ему в лоб. Резко, сильно, неожиданно. Угодила, как и метила, в лоб, разбивая его в кровь. Чуть не заорала от вида этой самой крови, рассечённой кожи и, кажется, белой кости черепа, на миг показавшейся, но тут же залившейся багровой жидкостью. Стражник упал на колени, но сознание пока не потерял. Я подскочила, схватила замок и ударила повторно, по голове. Хоть бы у него была амнезия и он не вспомнил, как я выгляжу! Хоть бы ничего не сумел рассказать! И хоть бы не помер, конечно! Крепкий оказался – просто так из него не вышибешь сознание!

С третьего удара он упал на землю и затих. Я прислушалась: дышит. Плевать на него. Гад он. По-любому гад. Нашарила карабин на его ремне и сняла связку с ключами. Их много, штук десять-двенадцать. И как найти нужный? Может, снова подфартит?

Метнулась в амбар, к лежащему на животе Леону, наспех прикрыв за собой дверь. Это он удачно лежал, как раз, чтобы я могла подобрать ключ. Ещё и руки мои трясущиеся – такими трудно попасть ключом в замочную скважину. Наспех выбрала один ключ, сунула в отверстие и повернула. И… не поверила своим ушам, услышав щелчок. Эти железки раскрылись, освобождая руки Леона. Просто взяли и раскрылись… С первого ключа! Этого не могло быть, это не просто удача, это – запредельная удача!

Леон лежал и даже не смотрел, кто пришёл. Освобождение от пут явно не радовало его, а если и радовало, то он не подавал вида. Я тоже действовала молча, так что не уверена, что он не посчитал меня возвратившимся стражником и не ударил лишь потому, что не осталось сил. Времени было мало! Злость на стража перекинулась отчасти и на мужчину. Ведь я так спешила, так переживала, пошла на преступление ради этого хмыря, а он лежит и никуда не торопится! Это было возмутительно!

– Вставай же! – я неаккуратно потянула его за руку, которая всё ещё была заломлена за спину.

Леон скрипнул зубами. Кажется, я неудачно его схватила и сделала больно, но мне было плевать. Стражники могли прийти в любую минуту, и потому следовало спешить.

– Вставай, ну же! – я толкнула постояльца в плечо.

Он разогнул руки, отчего в его суставах что-то противно хрустнуло.

Мужчина на удивление бодро поднялся на ноги, отжавшись от пола. Посмотрел на меня странно и, скромно кивнув, прошептал:

– Спасибо… – это прозвучало так, словно он ошеломлён моим появлением.

Я выругалась и дернулась к двери. Сквозь щель увидела, как люди возвращаются. Один из них шёл, пошатываясь, как пьяный. Одно радовало: они возвращались одни, и на верёвку Олана не вели. Это было очень хорошо: значит, у Олеськи получилось! А вот получится ли у меня?

– Пойдём, – я метнулась в помещение, где лежали мешки. – Скорее! Давай наверх!

Я указала рукой на потолок. Мужчина не очень меня понял, и я полезла первой. В этом закроме, в единственном из трёх, имелся потолок, отделяющей пространство под крышей от комнаты. Потолок был сделан из широких старых досок. Таких старых, что они были иссохшими и лёгкими. Некоторые прибиты гвоздями, а другие – нет. Одну я часто использовала, чтобы приподнять и отодвинуть в сторону: тогда легко можно было попасть наверх. Это было наше с Олеськой место, даже братья и Верка не лазали сюда. А мы часто сидели.

Я быстро набросала мешки друг на друга и забралась наверх: легко, привычно, оперативно. Мужчина тоже не подкачал и повторил за мной все действия, напоследок столкнув мешки вниз, чтобы те не выдали нас. Леон сам вернул доску на место и замер, поскольку послышался скрип двери и ругань.

Леона было плохо видно. Он сидел совсем рядом со мной, и мне бы хотелось увеличить расстояние между нами, но это могло наделать шума: крыша была в этом месте почти над головой, и потому мы сидели, согнувшись и практически припадая к полу. Свет проникал лишь из щелей от краёв кровли. Мужчина смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Я на него – наверняка такими же: мне никогда не приходилось помогать преступникам. Это было волнительно, но… увлекательно. Интересно, что мне будет, если нас поймают? А если поймают, но скажу, что это всё он, он меня заставил помогать ему? Очень хотелось верить, что ничего мне не будет, но всё равно было страшно.