Приносящий Дары

Вместо того, чтобы проникнуть на Алварию тайком и сначала получить данные со спутников наблюдения, я ввалился в этот мир с шумом и грохотом, а точнее просто вошел никого не таясь. На этой планеты, как и на Земле, тоже имеется пять больших континентов и я нацелился пройти на тот, который лежал в Северном полушарии, на Ойшен. Там меня интересовал город Ребалах, расположенный на юго-восточном побережье Риванского моря. В качестве точки выхода я выбрал Большую Пустошь, образовавшуюся из-за того, что там было высажено несколько сотен луковиц алварии, весь урожай которой забрал с собой Сай, пообещав вернуться через пару недель, но заявившийся только через пять лет и к тому же с «пустыми руками».

Князю Эршулану Сонжару было из-за чего разозлиться на Приносящего Дары. Всему виной был даже не столько Сай, который в общем-то отговорил князя от приобретения современного оружия и тот уже не грезил ружьями, сколько алвария целебная. Розовые и красные шарики, это ведь всего лишь её плоды, а семя алварии, точнее её зародыш, имеет совсем другой вид и размеры. Это коричневая луковица размером со столитровый бочонок, похожая на ананас, только куда прочнее. Алвария растёт только на тучных почвах с большим содержанием гумуса, причём хорошо увлажнённых. Растёт она чуть ли не со скоростью взрыва. Луковицу высаживают в лунку под вечер, всю ночь она набирает влагу, а с первыми лучами солнца выстреливает вверх сначала множество мечевидных листьев, а затем центральный побег диаметром немногим больше метра.

Всего за сутки алвария вырастает в нечто вроде пальмы высотой в шесть метров и выбрасывает во все стороны сотни цветоножек с шариками завязей, а на следующее утро распускается большими, лилейными цветами с длинными пестиками, похожими на початки кукурузы и уже к вечеру они увеличиваются раза в три, становятся розовыми и тут же начинается первый ночной сбор её плодов, называющихся Эликсиром Здоровья. Сборщики плодов снимают ровно половину початков и раскладывают их на листьях нижнего уровня, которые к тому времени образуют плотный, тёмно-зелёный круглый ковёр. Початков так много, что они полностью закрывают собой листья и на следующий день они, подсыхая на листьях, сами разваливаются на светло-розовые шарики одинакового размера.

Те же початки, которые не были сорваны, начинают интенсивно краснеть и в наступающих сумерках начинается второй ночной сбор урожая. Плоды алварии очень прочные и человек, наступив на шарик, не может его раздавить. Сборщики, забравшись на алварию, срывают тёмно-красные початки и сбрасывают их на розовые шарики, стараясь управиться с этим до утра. На следующий день красные шарики также отделяются друг от друга и становятся идеально круглыми. Ближе к вечеру сборщики прибегают к алварии и собирают урожай в большие корзины, чтобы унести его в закрома и разобрать по цветам в ту же ночь, иначе с рассветом они начнут портиться, а попросту гнить, как и сама алвария. Каким бы сухим и жарким не был следующий день, начавшаяся реакция автолиза всё равно превратит растение в коричневую, дурно пахнущую слизь и на земле образуется, словно выжженный круг, на котором лет пятьдесят, а то и все семьдесят не будет расти ни один сорняк. В самом центре этого круга в земле оставалась луковица алварии. Часто сдвоенная, то есть с деткой такого же размера. Так возле Ребалаха появилась Большая Пустошь.

Мы готовились к экспедиции на Алварию почти три месяца, закупив множество химических реактивов, научного оборудования, а также подарков для князя Эршулана Сонжара, правителя города со стадвадцатитысячным населением и целого княжества, в котором жило полмиллиона алварии. Чем жили все эти алвари и их князь я понятия не имел, но всё же надеялся с ними подружиться. Сай побывал на Алварии трижды и все три раза доставлял в этот мир совсем не те товары, которые требовались алвари. Не исключено, что и мы приволокли на эту планету очередную груду никому ненужного барахла, а вместе с ним ещё и большой табун верховых лошадей, причём уже выезженных. Их мы скупили в основном в виде чуть ли не калек, но плоды алварии целебной ставили на ноги не только людей. Мне почему-то показалось, что алвари похожи на жителей средневековой Персии и поэтому я решил двигаться в этом направлении.

Советник Сай всё рассчитал правильно и я появился на краю Большой Пустоши буквально в сотне метров от черты города не слишком рано утром. Передо мной лежало несколько десятков метров мёртвой земли, потом начиналась ярко-зелёная полоса травы, а дальше, за невысокой изгородью виднелся роскошный сад и справа от него оканчивалась улица. В прежние времена куда-то за мою спину вела от моря дорога, но после того, как тут были высажены алварии, ходить и ездить по ней явно перестали. Стоять на мёртвой, словно выжженной земле серовато-бурого цвета было невесело и я двинулся вперёд и вправо, к улице, мощёной брусчаткой. С дороги, пересекавшей Большую Пустошь, занимавшую несколько тысяч гектаров, похоже, брусчатка была снята, причём уже давно.