Приносящий счастье

Теперь Попаданец все-таки полез в карман рюкзака и достал оттуда что-то вроде очень короткой стрелки – или, наоборот, очень длинной пули с оперением. Просунул ее хвост сквозь отверстие в коже, натянул резинки и выстрелил. Фьють! – и грудная мишень приобрела дырку практически точно в центре отростка, изображающего голову.

М-да…

У меня, собственно, после такой демонстрации оставался всего один вопрос – и на кой хрен, спрашивается, я в свое время геморроился с переделкой сигнального нагана в боевой? Когда ничуть не худшего результата, оказывается, можно было достичь и более простыми методами.

Однако вскоре оказалось, что все же нет. Попаданец, по его словам, увлекался стрельбой из рогатки с двенадцати лет, оттого сейчас и демонстрировал столь выдающиеся результаты. Я попробовал и убедился, что тренировка действительно необходима. У меня и натянуть-то толком его могучую резину не вышло, хотя жаловаться на хилость до сих пор вроде не приходилось, а уж попасть во что-нибудь меньше сарая было и вовсе проблематично. То есть мой наган все-таки имел два преимущества – из него было куда проще научиться стрелять, и, кроме того, на малых дистанциях он все-таки обладал куда большей пробивной способностью. Но, естественно, никакого сравнения с «глоком» он не выдерживал.

После стрельб Саша показал мне, откуда брались боеприпасы на первых двух упражнениях. Оказывается, в рукоятке имелся двенадцатизарядный подпружиненный магазин, который при нажатии на спусковой крючок выбрасывал очередной шарик, и в принципе его можно было поймать в самом начале взвода тетивы. Я попробовал, но получилось не так чтобы очень. Мало того что шарик улетел, так еще и резинка сорвалась, больно хлопнув по руке.

– Ничего, полгода тренировок всего минут по пятнадцать в день – и будешь ловить их не глядя, – обнадежил Попаданец, после чего продемонстрировал еще одну функцию своей чудо-рогатки. Оказалось, что она, ко всему прочему, снабжена и довольно мощным лазером, то есть термогенератор был нужен не только для зарядки аккумуляторов планшета.

– Зачем? – удивился я. – Неужели это помогает целиться?

– Во-первых, да, а во-вторых, лазером можно кого-нибудь ослепить.

Потом парень немного просветил меня насчет оружейного законодательства. По его словам, я совершенно зря считал, что стартовый револьвер в том виде, как его продавали, безупречен с точки зрения Уголовного кодекса.

– В инструкции о проведении экспертиз написано, что для признания оружия огнестрельным эксперт должен выстрелить из него не менее двух раз, используя либо стандартные боеприпасы, либо проходящие по одному делу с исследуемым образцом. Значит, если кроме нагана у тебя при обыске обнаружились бы еще порох и свечка, то эксперт просто насыпал бы того пороху в каморы, потом капнул туда стеарином, потому что пыж не пойдет, он застрянет в ствольной перегородке. И можно спокойно стрелять все семь раз подряд, засовывая в ствол спереди хоть шарики от подшипника, хоть просто камешки подходящего размера.

– Но ведь в каморы не обязательно набивать именно порох, сера от спичек тоже сойдет!

– Все правильно, наличие спичек у владельца сигнального револьвера уже может подвести его под статью. Чему тут удивляться – у нас половина статей составлена так, что сажать по ним можно любого. Не веришь – почитай налоговое законодательство. Впрочем, с оружием у властей особая паранойя.

– Боятся, что применят против них, – кивнул я.

– Не сказал бы, – покачал головой Саша. – Ведь если присмотреться, то у нас довольно либеральный закон об оружии. В Америке, например, тебе ничего похожего на «Сайгу-12» или «Вепря» в большинстве штатов не продадут – потому как они там считаются штурмовыми ружьями. И похоже, это не случайно. Ведь все случаи применения оружия – это или оборона, или нападение. Охота – это в основном частный случай нападения, только на зверей, вот и все. Так вот, планируя на кого-нибудь напасть, человек заранее знает, когда и как он применит свой ствол. То есть его устроит и такой, который нельзя хранить или носить в готовом к стрельбе виде. Оборона же – наоборот, тут никогда не знаешь, в какой момент вдруг понадобится стрелять, и требуется нечто небольшое, но всегда готовое к бою. И у нас достаточно свободно продается именно оружие нападения. А пригодное для обороны – под строжайшим запретом. Тут, как мне кажется, все просто. Спокон веку раб не имел права защищаться сам! Он мог только пожаловаться хозяину. Вот власть и показывает нам наше место. Кстати, и драконовские строгости в вопросах самообороны из того же ряда. Убьешь грабителя – почти стопроцентно сядешь. Ибо нефиг, у тебя для этого хозяин есть! Он и защитит, если будет настроение, а сам не моги.