Приносящий счастье

Однако мы не сразу начали открывать переход на Чатем – сначала нужно было съездить в магазин медтехники по заказу Жени, врученному мне в преддверии серьезного увеличения численности нашего города. Да и на работу заскочить не помешает, потому как в Москве уже наступил понедельник. Что означало – пользоваться машиной можно только в том случае, когда время совсем уж некуда девать, а во всех остальных нужно сделать выбор между метро и скутером. Мы выкатили его из гаража, я сел за руль, Попаданец – на пассажирское место, и двинулись по Профсоюзной в сторону центра. Пусть Саша, пока мы доберемся до моей работы, посмотрит, как правильно ездить на двух колесах по Москве, – это все-таки совсем не то, что по дорожкам в окрестностях Прудов или даже по Волжскому. Езда между рядами многокилометровых пробок имеет свои тонкости, которые я и постарался осветить в процессе передвижения. Дальше Саша проедется по медицинским объектам, а я после работы зайду в мотомагазин, который там совсем рядом, куплю еще один скутер плюс к нему девяностокубовую поршневую для замены никуда не годной родной. А потом как белый человек, то есть не за два часа в пробках, а всего минут за тридцать пять на двух колесах, вернусь в гараж.

Разумеется, второй скутер понадобился мне вовсе не для того, чтобы один раз побыстрее вернуться с работы. За такой разврат жаба придушила бы меня сразу, невзирая на улучшившееся материальное положение. Просто, раз уж открывателей перехода стало двое, то и количество транспорта должно соответствовать. В Прудах его было достаточно, а вот московский мотопарк теперь явно требовал увеличения – все-таки одного скутера на двоих хватит далеко не всегда.

Когда я вернулся с работы, Саша меня уже ждал. Он мало того что успел купить все необходимое, так еще и не влетел ни в какую аварию и вообще был доволен как слон. Мы с ним за полтора часа перекинули поршневую, в результате чего моторчик нового скутера удвоил свою мощность, я проехался по окрестностям, чуть подстроил карбюратор, и теперь можно было со спокойной совестью запирать гараж изнутри и открывать переход на Чатем, что мы и проделали. Как все-таки здорово, что теперь кристалл есть и там!

На острове Рекоху нас встретил Поль, а по выходе из его дома – моросящий дождь. Несмотря на него, перед домом толпилась довольно большая группа детей. И, что удивительно, не голых. Те, что побольше, щеголяли в набедренных повязках, а совсем маленькие в чем-то наподобие мешков с прорезями для головы и рук. Причем ткань была какой-то странной – я такой из Москвы точно не привозил.

– Средний посланец! – вразнобой, но по-русски завопили дети. – Ой, а это кто?

– Это старший помощник среднего посланца Саша, – внушительно объяснил Поль. – Если же кто из вас не может запомнить такого сложного имени, то пока может звать его просто дядя Попаданец.

Представляемый приосанился.

– Он будет учить вас всему, что нужно для превращения маленьких недоучек, которыми вы пока являетесь, в людей, – закончил Поль.

– Они хоть что-нибудь поняли? – поинтересовался я.

– По отдельности – не больше трети, а то и вовсе четверть. Но у каждого эта четверть своя. Потом они соберутся и общими усилиями восстановят полную картину. Не беспокойся, Ник, – это работает, я проверял.

– А откуда взялись тряпки – здесь что, такие уже без нас умели делать?

– Нет, без нас не умели. На северной оконечности острова растут какие-то кусты с острыми листьями, про которые я не нашел упоминаний в энциклопедии. Если их вымочить, высушить и отбить, то получаются довольно прочные волокна. Из них плели коврики, для одежды это было слишком грубо. Но я посоветовал обработать эти волокна так, как обрабатывается лен, то есть отбивание заменить протаскиванием через два зубчатых вала, а потом произвести ошмыгивание и чесание. Из такого сырья уже можно вить сравнительно тонкие нити, а недавно я запустил здесь ткацкий станок. В общем, одиннадцать женщин и десятка полтора детей выдают каждый день примерно по два – два с половиной квадратных метра ткани. Вместе, естественно, а не каждый по отдельности. Вот образец, можешь оценить.

Я взял в руки кусок размером примерно с портянку. Цвет – светлое хаки, фактура примерно как у брезента, но мягче и приятнее на ощупь. Попробовал на разрыв – ткань довольно прочная. Но только почему такая низкая производительность – сырья, что ли, не хватает?

Ответ на мой вопрос нашелся в соседнем домике, где располагалось ткацкое предприятие. То есть шесть женщин крутили веретена, две работали на так называемом станке, а вокруг суетились дети.

Станок же представлял собой просто две рамы из деревянных реек. На неподвижную были натянуты нитки, а подвижная с тонким штырем могла надвигаться на нее сверху – ну примерно как закрывается книга. Вот, значит, штырь проталкивался сквозь нити, затем «обложка» прижималась к раме, и деревяшку вытягивали обратно. Все, треть миллиметра полотна шириной метр десять есть! Затем раму вверх, процесс повторяется, выдав еще треть миллиметра.

– Где это ты узнал про такую конструкцию? – поинтересовался я у Поля.