Принс. The Beautiful Ones. Оборвавшаяся автобиография легенды поп-музыки

В центре истории будет его мать, чей взгляд был «самым первым, что я увидел» и которая никогда не получала должного признания за свою роль в его успехе. Он многим поделился с собравшимися редакторами. Принс попросил свою сестру Тайку прислать ему старые семейные фотографии, в том числе фото его родителей, и генеалогическое древо. Он также отыскал оригинальную обложку 1999 года, коллаж, украшенный вырезанными изображениями телефонной будки, футуристическим горизонтом и обнаженной женщиной с лошадиной головой. И он представил первую версию сценария Dreams, который вскоре обретет название: «Пурпурный дождь».

Один из редакторов спросил Принса о написании песен. Он думал, что это было основой вдохновения. Ты пишешь о том, к чему хочешь прийти в итоге. Он рассказал группе, что в своих самых ранних воспоминаниях он писал музыку, чтобы представить и переосмыслить себя. Быть художником – это постоянная эволюция, не говоря уже о форме симбиоза с кем-то или чем-то, что окружает вас, когда вы создаете музыку. Принс создал образ почти как пророческий акт: он мог стать тем человеком, которого вообразил. Вся его жизнь была актом воображения, творчества и становления. Сегодня наличие имиджа считается довольно важным фактором для суперзвезды; для Принса же как для артиста это было неотделимо от его личности.

Он осознал присущую этому процессу тайну и силу ее сохранения. Или же ее дальнейшее сокрытие.

«Тайна названа тайной не просто так, – сказал он. – У нее есть цель». Правильная книга добавит новые завесы его таинственности, думал Принс, даже если это разоблачит других. Она должна была бы служить его автобиографией, но в такой форме, которая будет такой же емкой и изменчивой, как и ее автор. Никогда не уклоняясь от больших обещаний, он предложил только одно формальное руководство: это должна была быть самая большая музыкальная книга всех времен.

Встреча не имела официального завершения. В какой-то момент, отпустив шутку, Принс просто встал и ушел, унося с собой раскаты своего смеха. Минут через десять он проскользнул в комнату, не сказав ни слова о своем отсутствии. Потом он объявил, что пора ужинать, и снова исчез. Редакторы пришли в восторг – ужин с Принсем! – до того, как поняли, что они не приглашены и он больше не вернется.

ВСКОРЕ ПОСЛЕ ТОЙ ВСТРЕЧИ

Принс устроил свое самое первое шоу Piano & A Microphone в Пейсли Парк, воплощая в жизнь идеи, которые он изложил несколько месяцев назад. Шоу было соткано из рассказов и осмысления песен, которые простирались от его первой пластинки For You до его самой последней, HITnRUN Phase Two. Его объяснение дало представление о том, что было у него на уме в то время. Он анализировал свое прошлое. Больше чем через год, когда я увидел пленку, я понял, как это выступление связано с его идеями для «The Beautiful Ones».

Как только Принс сел за свое пианино в тот вечер, он начал своего рода регрессию потока сознания. Вдруг он снова стал ребенком, делясь своими ранними музыкальными воспоминаниями. «Я хотел бы уметь играть на пианино, – сказал он публике, имитируя детский голос. – Но я не умею на нем играть. Все выглядит иначе. Ему три года. И пианино казалось огромным. М-м-м… может, я просто посмотрю телевизор». Он запрыгнул на свое пианино и изобразил, будто ест попкорн перед телевизором.

«Папа идет. Мне запрещено его трогать, а я ужасно хочу поиграть… А вот и папа. Они с мамой разводятся». Тогда он добавил еще одного персонажа, будто его папа был в комнате. «На самом деле я был счастлив видеть, как он уходит… мне было всего семь. Но теперь я могу играть на пианино, когда захочу». Принс заколотил по клавишам несколько аккордов оригинальной темы из «Бэтмена».

«Я не умею играть на пианино, как папа, – сказал Принс. – Как же он это делал? Дайте подумать… Я хотел бы уметь петь». Он добавил: «Я думал, что никогда не смогу играть, как мой папа, и он никогда не упускал возможности напомнить мне об этом. Но мы неплохо ладили. Он был моим лучшим другом». Они по очереди играли песню Рэя Чарльза Unchain My Heart.

До этого шоу было трудно представить себе Принса, произносящего что-то столь откровенное на сцене. В тот вечер в его репертуаре прозвучало: «Иногда я чувствую себя ребенком, лишенным матери» – традиционное духовное выражение, которое в какой-то мере было выражением тоски по исчезнувшему миру его родителей. Он был «далеко от дома», пел он, «иногда мне кажется, что я почти ушел».

Вероятно, самое открытое проявление меланхолии пришло позже вечером. «У скольких из вас бывают осознанные сны? – спросил он у публики. – Сейчас я люблю мечтать больше, чем раньше. Некоторые из моих друзей умерли, и я вижу их во сне. Как будто они здесь, и сны иногда похожи на реальность».