Принц

- Ты должен это знать. Кингсли позвонил и отправил меня в Йорк, в твой бывший университет. С парнем, который должен был учить ту литературно-писательскую группу первокурсников, случился сердечный приступ. Его нужно было заменить. Я была единственным писателем, которого они могли получить в такой короткий срок. Боже, это было чертовски ужасное утро. Перепалка с Кингсли о работе, перепалка с Гриффином о том, что я никогда не позволю ему доминировать надо мной, наполовину больная от парочки стопок крепкого алкоголя прошлой ночью, а затем мой бывший редактор с Либретто прислала мне семнадцать страниц изменений по моей книге. Семнадцать долбаных страниц. Я сказала ей, что она меня перепутала с Норой Робертс, я писала порнографию. У меня были мои шесть жестких трахов в книге. Пусть примет это или бросит. Плохой день. Очень плохой день. Все, что я хотела в тот день все, что я отчаянно, охренеть как, хотела, был Сорен. Я болела им. Он бы сделал так, что все плохое исчезло. Если бы я была его, в то утро, он вселил бы благоговейный страх в Гриффина, сказал Кингсли, чтобы тот нашел кого-нибудь другого, сказал бы мне заткнуться и делать то, что говорит мой редактор, и тогда он бы раздел меня догола, положил в постель, прижался своим красивым голым телом к моему, и держал меня, пока я не уснула бы и снова проснулась человеком.

- Я не хочу этого слышать. Я не…

- Уесли, просто слушай. День, когда я встретила тебя, начался ужасно. Так ужасно, что я хотела было отказаться от жизни, что я строила для себя, и вернуться к Сорену, и жить у его ног. Ты думаешь, что он ужасный и опасный. Правда в том, что мне никогда не было безопаснее, чем, когда я была с ним. И когда я ушла от него, было страшно и становилось паршивее, сложнее. В какие-то дни мне нравилось работать на Кингсли. В другие, меня едва ли не рвало в своей машине после сеанса с клиентом, который заплатил мне за то, что не следует делать, ни по любви, ни за деньги. Я была готова сделать это, вернуться к Сорену. Я собиралась позвонить ему в тот день. Я бы пошла в твою аудиторию и посмотрела на тот дурацкий класс, подняла бы всех на уши в надежде, что они покажут мне на дверь, а затем я собиралась позвонить ему и спросить, могу ли я встретиться с ним в приходе. И оказавшись там, я бы отдала ему свой ошейник, встала на колени и умоляла его принять меня обратно. Таков был план. И это бы произошло. В этом нет сомнений. Если бы не одна вещь.

Уесли оторвал взгляд от ночного неба и посмотрел на нее.

- Какая? - прошептал он.

Нора улыбнулась.

- Я увидела тебя.

Наконец, Нора утихомирила Уесли.

- Я увидела тебя, моего Уесли. И я просто забыла. Забыла, что я собиралась вернуться к нему. Совершенно вылетело из головы. И весь день, после того первого занятия, все, о чем я могла думать, был ты. Те твои большие карие глаза и та улыбка, и то, как ты смотрел на меня, как будто… как…

- Как будто я никогда не видел ничего подобного раньше и не думал, что когда-нибудь снова увижу, поэтому я лучше не буду отрывать глаз от тебя ни на секунду.

- Да. - Нора вздохнула. - Точно так. И я даже не вспомнила на следующий день, что хотела вернуться к Сорену. И на следующий тоже. У меня был ты. Помнишь все те наши перекусы в кафетерии в Йорке? Все те взгляды на нас?

- Они не могли поверить, что я обедал с моей горячей преподавательницей по литературе и приносил с собой Библию.

- Хорошие обсуждения у нас были. Я до сих пор жалею, что не приобщила тебя к теологии освобождения* (Прим.: Христианская школа теологии, в особенности в Римско-католической церкви).

- Я чересчур Методист* (Прим.: Методистская церковь — протестантская церковь, главным образом в США, Великобритании. Методисты проповедуют религиозное смирение и кротость).

К сожалению.

Нора рассмеялась. Затем ее смех поблек и умер.

- Ты сказал, что думал, будто должен уехать из Йорка. Ты до смерти напугал меня. Вот почему я попросила тебя переехать.

- Я сказал это, просто надеясь, что ты скажешь что-то типа того, что будешь скучать по мне. Приближались зимние каникулы. Я просто хотел узнать твой номер телефона.

- Ну, ты его получил, а затем кое-что еще.

- Больше, чем я когда-либо мечтал получить.

- Но все же недостаточно?

Нора встретилась с ним взглядом и попыталась улыбнуться.

Уесли прикоснулся лбом к ее лбу на мили секунду.

- Это, должно быть, один из тех вопросов, которые тебе не стоило задавать.

- Уес, я… - и ничего. Больше ничего не прозвучало. Никакие слова не могли затянуть рану, которую она нанесла его сердцу.

- Я иду спать, - сказал Уесли, отступая от нее подальше. - Уже поздно. Прости, что привез тебя сюда. Нам было лучше остаться где-нибудь на севере. Я просто хотел, чтобы ты увидела мой мир. Но он не так хорош, как я думал.

- Ты здесь. И это делает эту местность прекрасной.

Уесли промолчал и снова обратил взгляд к ночному небу.