Принц, Алёнушка и Волк

– Да, верно, – он медленно вытянул руку, повернул ее тыльной стороной и пошевелил пальцами, чтобы все желающие могли полюбоваться неровными синими буквами.

– Глазастая какая Сестрицына, – наивно удивился вслух Антон. – Хоть и в очках. Точно, «Жека».

– Простите, если мой вопрос неуместен и бестактен, – ядовито добавила Алёна.

Он помолчал. Он смотрел ей прямо в глаза.

– Это школьное прозвище. Моя фамилия – Онежин. Естественно, когда мы изучали творчество Пушкина, меня стали звать в классе Онегиным. Имя Онегина – Евгений. Кличка мутировала в Женю, потом в Жеку. Мне она нравилась. Я еще долго ей пользовался. Многие старые знакомые до сих пор так меня называют в шутку. В период подросткового бунта я сделал эту татуировку. Лет в четырнадцать, кажется, – он медленно улыбнулся, и оказалось, что у него на правой щеке есть ямочка, которую раньше было не видно из-за бороды.

Девушки в аудитории мило захихикали.

– Что ж вы не сведете эту татушку, – заметила бесстрашная Вероника. – Сейчас есть такая услуга.

– Это часть моего прошлого и часть меня, и я ее не стыжусь, – ответил он таким тоном, что стыдно стало Веронике. По крайней мере, она изобразила, что ей стало стыдно. Бурно вздохнула и покаянно опустила глаза, что также позволило ей продемонстрировать грудь и длинные ресницы.

– Еще вопросы? – Онежин задал этот вопрос аудитории, но смотрел в этот момент на Алёну.

– А можно мы тоже будем иногда звать вас Жекой? – не отставала Вероника, которая умела кокетничать совершенно бесстыжим образом и говорить вещи, которые менее красивой девушке не сошли бы с рук.

– Нет, – его тон ясно дал понять, что шутки закончились и границы переходить не следует. Вероника показательно надула губки и метнула озорной взгляд на молодого, красивого и строгого профессора.

– Начнем лекцию, – он щелкнул кнопкой пульта, запуская проектор, взял маркер и подошел к доске. – В этом семестре мы разберем следующие разделы курса «Методика анализа проектно-технических решений...»

В аудитории зашуршали тетради. Студенты кинулись рьяно записывать за лектором.

Алёна не шелохнулась. Она сидела с прямой спиной, внимательно слушала лекцию и не понимала ни единого слова.

Сознание отстраненно регистрировало, что преподавателем Жека – тьфу, Григорий Григорьевич! – был отличным. Он хорошо владел голосом, рассказывал понятно, подробно. Где нужно, делал паузу, разбавлял материал меткой шуткой, чтобы лучше донести идею. Охотно отвечал на вопросы, сам задавал неожиданные вопросы, требовал оригинальных решений, и легко вовлекал студентов в обсуждение.

Золото, а не лектор. Никакого сравнения с нудным Борисычем. Повезло им, нечего сказать.

Алёне очень хотелось расплакаться. Или встать и выйти из аудитории, хлопнув дверью.

Обида была невыносимой. Пронзительной, острой, скручивающей внутренности.

Он с самого начала знал, что она – его студентка. Он обманывал ее. Водил за нос. Не назвал своего настоящего имени.

Зачем он устроил этот розыгрыш, этот маскарад? Чтобы посмеяться над ней? А может, он ненормальный, страдает раздвоением личности? Уж лучше бы последнее!

Алёна думала, что не доживет до конца лекции, но как-то протянула эти полтора часа.

То, что занятие закончилось, поняла по тому, что кругом заговорили, начали подниматься из-за парт и складывать вещи в сумки.

Алёна не шевелилась. Она не сбежит из аудитории одной из первых. Она останется и потребует объяснений.

Однако ждать пришлось долго. У преподавательского стола собралась галдящая группа, Онежин едва успевал отвечать на вопросы. Особенно старалась Вероника, которая внезапно воспылала горячей любовью к предмету. Пока она выясняла условия зачета и сроки сдачи индивидуальных проектов, успела пару раз невзначай прикоснуться к профессорскому плечу, а когда наклонялась к столу, старалась, чтобы на уровне профессорских глаз мелькала ее умопомрачительная грудь.

Онежин коротко ответил на вопросы факультетской красавицы, отвернулся, и заговорил с другими. Если он и был впечатлен демонстрацией, никак этого не показал.

Кроме девушек, у стола мялся Валентин.

– Григорий Григорьевич, – небрежным, но в то же время уважительным тоном начал он, когда толпы отхлынула и он остался один на один с преподавателем. – В биографии вашего родственника упоминается, что он знаменит коллекцией метеоритов. А вы, часом, не увлекаетесь метеоритами?

– Это семейное увлечение и общая коллекция, – улыбнулся Онежин.

– Представляете, какое совпадение! Мне недавно случайно перепал какой-то редкий метеорит. Кампо… дель Сьело, что ли! Вам не нужно в коллекцию? Мне-то он ни к чему, я в космических камнях ничего не понимаю, – Валентин сделал искреннее и добродушное лицо.

«Молодец, Валя, – равнодушно отметила Алёна. – Сообразительный какой. Не растерялся. Не сдается, ищет подход к преподавателю, чтобы с зачетом не пролететь. Бутылкой коньяка не запасся, но есть сувенир. Я же не сказала ему, где достала этот метеорит. Вот Жека… то есть Григорий Григорьевич сейчас веселится!»