Принц для невесты

Катерина почувствовала, что опять краснеет до корней волос. И самое противное было, что Ингитоур сейчас был прав во всём. Как настоящий инквизитор, он видел проблему и искал способ помочь из неё выпутаться. Стыдливость пострадавшей, особенно когда они наедине, его интересовала в последнюю очередь: от обсуждения интимных подробностей не умирают, в отличие от яда или ножа в спину.

— А моё свидетельство сгодиться? — выручил Феликс. — Я, между прочим, тоже был и всё видел сам.

— Отлично! Более чем, — обрадовано ощерился Ингитоур. — Сгодится… для Владыки и Службы охраны. Для остальных, — он довольно потёр руки, — ждём интересного предложения. Что же от вас потребуют в обмен на молчание, — погасил купол защиты и вышел из комнаты.

Катерина посмотрела вслед, зевнула и пробормотала:

— Поспать мне не дадут. Но я всё равно попробую.

И не ошиблась. Стоило провалиться в глубокий сон, как её снова разбудил Феликс:

— Там это, опять к тебе пришли. Ты давай, встреть, что ли, — выгнал девушку с кровати, а сам удобно развалился посередине и закрыл глаза.

В гостиной обнаружился нервно шагающий из угла в угол Никита.

— Советник Пти мне всё рассказал. Я так за тебя испугался… — в одно движение он оказался рядом и заключил в объятья.

Глава 4. Историческая лапша под политическим соусом

День начался с того, что они с Никитой поругались. «Хотя, если быть справедливым, — подумала Катерина, глядя вслед Его Высочеству, которому только воспитание не позволило уходя хлопнуть дверью, — сам виноват. Обнаглел». И принялась мысленно загибать пальцы, считая, сколько раз Никита за последние четыре дня позволял себе лишнего. Сначала захотел вне очереди посадить её за главный стол рядом с собой, чего не делал даже Эйнар. Катерина так нахалу и высказала, предварительно деликатно отказавшись. Вчера Его Высочество, не поинтересовавшись её мнением, затащил Катерину на приём в честь очередной делегации с очередного Листа. Ничего не знавшие гости всё мероприятие относились к девушке как к без пяти минут жене принца, один раз по ошибке даже поименовав Катерину Её Высочеством. Катерине чудом удалось удержаться, чтобы потом не устроить наглецу прилюдную головомойку. А сегодня вообще припёрся с требованием заменить камеристку на человека из Службы охраны Владыки. «Так безопаснее». На этом Катерина всё-таки взорвалась:

— Вы ничего не попутали, Ваше Высочество? Я обещала стать вам другом, но замуж я вроде не собиралась. По крайней мере, пока. Вот когда на ком-нибудь женитесь, тогда хоть в клетку жену запирайте. А меня не трогайте. И заодно советую избавиться от привычки вламываться ко мне без предупреждения. Вроде и нехорошо заставлять ждать принца, но и в халате встречать тоже неприятно.

В ответ Никита вспылил, наговорив про безответственную девчонку, которая чудом дважды уцелела, и теперь хочет довести его до инфаркта, когда обязательно случится третье покушение — а она демонстративно плюёт на безопасность.

Катерина выслушала тираду с каменным лицом, потом прошипела:

— Вон. Пока не успокоитесь, милорд. И запомните, Ваше Высочество: Маша мой человек, причём единственный, кому я верю в этом дворцовом гадюшнике. Не смейте даже заикаться про «заменить».

Когда гостиная опустела, прямо сквозь дверь в гостиную просунулась голова Феликса. Катерина аж вздрогнула от такого зрелища.

— Всё? Буря миновала? Можно заходить? Да не смотри ты так, будто Чеширского кота первый раз видишь. Стану чуть старше — обойдусь по-простому и без ненужных эффектов.

Голова засунулась обратно, и вскоре в комнату вошла камеристка с котёнком на руках. Феликс улыбнулся во всю пасть, продемонстрировав набор острых зубов.

— Мы это, немного подслушивали. Но мы не нарочно, правда, Машенька? Просто вы так громко орали…

Тут Катерина заметила, что камеристка, кажется, сейчас заплачет: глаза красноватые и набухли, в уголках подозрительно блестит. Или упадёт перед ней на колени, вон как ноги дрожат. Или всё разом. Постаравшись Машу опередить, Катерина притянула второе кресло, чтобы оно встало рядом, затем резко потянула на себя камеристку, заставляя её сесть. Сама устроилась на соседнем месте.

— Сразу. Пока мы наедине, Феликса не считаем. Никаких госпожей и светлостей. По именам.

Котёнок промолчал, но, судя по многообещающему хищному взгляду, это «не считаем» он ещё припомнит. Камеристка замотала головой:

— Так нельзя. Забудусь и неправильно назову при всех. Только госпожа Катерина.

Катерина вздохнула и тихонечко буркнула себе под нос:

— Госпожа так госпожа. Пока. А там мы ещё посмотрим, — дальше продолжила нормальным голосом. — Ну, и чего ты реветь собралась?

— Г-госпожа Катерина. Я слышала… это правда, что вы хотите оставить меня насовсем? Здесь? Я… я честное слово, постараюсь оправдать… ваши… ваше… вы правда мне так верите?

Катерина вздохнула.

— Да. Считай меня наивной, но мы обе здесь случайные люди. Поэтому верю, что ты меня не продашь, — она хмыкнула, — по крайней мере, дёшево. Ладно, извини. Дурацкая шутка.