Принц для снежной бабы

– Наверное, к девушке своей пошел мириться? И это нормально, – предположила Рита, тоже поднимаясь на ноги и отряхиваясь от земли и мусора.

– Нам придется его догнать! – вдруг сказал Федор и, хромая, как можно быстрее понесся за парнем.

– Зачем? Не будем мешать! Федя! – побежала за ним Рита.

– У него веревка, и мне это не нравится! – ответил Федя, спеша изо всех сил. – Ерофей! Стой! Эй!! – закричал Федор, и далекий силуэт остановился и обернулся к ним. Они быстро нагнали его.

– Вы? – удивленно смотрел на них Ерофей, а Маргарита только сейчас с ужасом заметила моток веревки, перекинутой у него через плечо.

– Привет, доброй ночи… – отдышалась она, судорожно пытаясь придумать причину их появления, словно из-под земли.

– Что вы тут делаете? – спросил Ерофей, и лицо у него было при этом бледное и напряженное.

– Мы же живем недалеко, не забыл? Гуляли… Увидели, что у тебя в коттедже свет горит, даже раздумывали, не поздновато ли, чтобы в гости заглянуть, – пояснила Рита. – Потом мы совершенно случайно услышали твою ссору с девушкой, мы ничего такого не хотели, честное слово. Ты не волнуйся, ничто в жизни этого не стоит, ты этим ничего не докажешь, – мягко стянула с его плеча веревку Маргарита. – Ты с ней помиришься или встретишь другую любовь. Ты уже не маленький, чтобы вот так… И даже очень хорошо, что мы с Федором оказались рядом. Все будет хорошо! – Рита приобняла брата за плечи, и совершенно неожиданно он расплакался, как маленький мальчик. Так вот просто и громко.

– Я не знаю, что на меня нашло! Просто помутнение. Она бросила меня, а я так люблю ее! Я впервые так сильно влюбился! Я решил… я решил, что остался один. Извини, Рита, я не подумал о тебе. Я еще не привык, что у меня есть сестра. Простите, друзья. Вас послало само провидение!

– Ничего, ничего, – похлопал его по плечу Федор, а у Риты на время пропал голос от волнения, от осознания того, что они так вот походя, мимоходом спасли человека от самоубийства.

Они вернулись к коттеджу Ерофея, причем Федор хромал значительно сильнее.

– Проходите, будете гостями дорогими. – Ерофею явно было неудобно, что они застали его в момент такого душевного расстройства.

Они вошли в дом, и Рита как женщина сразу же оценила его жилище. Оно было просторным – это плюс, и минус – абсолютно холостяцким и не обжитым. Было тут неуютно.

– У меня еще ремонт идет, – словно оправдываясь, произнес Ерофей, пытаясь быстро замести следы беспорядка, собирая раскиданные вещи в одну кучу со всех стульев и дивана.

Стены были еще не отделаны, не имелось ни занавесок, ни скатертей, ни покрывал, не было люстр и светильников, то есть всего того, что могло создать хоть какой-то уют. Кругом валялись пустые бутылки, в основном от пива, мусор, коробки и окурки.

– Рабочие тут намусорили, – задвинул ногой какую-то канистру Ерофей.

– Главное – стены, дом хороший, а уж внутри все сделаешь, – ответила Рита, осторожно проходя в комнату, понимая, что сейчас травмировать парня никак нельзя.

Хорошо, что тут хоть какая-то мебель была. Двуспальная кровать, два кресла, стол, правда, тоже заваленный всяким хламом. Пол был грязный, чем-то заляпанный.

– Можете осмотреться, – предложил Ерофей, – на второй этаж вот лестница…

Рита поднялась по ступенькам и оказалась в просторной комнате с деревянным настилом, здесь стояли и лежали статуи, бюсты и фрагменты скульптур. Маргарита узрела тут и девушку с веслом, только без весла, и пионера-горниста без горна, который лежал тут же отдельным предметом. Зрелище это было несколько жутковатое, но завораживающее. Маргарита почувствовала, как к ней со спины подошел Ерофей.

– Моя мастерская, ну ты поняла, – сказал он.

– Интересные вещи. Откуда эти скульптуры? Хотя что я спрашиваю? Наверняка из парка санатория «Черномор»? – обернулась к нему Маргарита.

Бледное лицо парня расплылось в улыбке.

– Да, ты угадала. Тут давно все рушилось. У отца, у нашего отца, не хватало средств. Он зарплату выплачивал да следил, чтобы не обрушились здания. А уж до этих нелепых советских скульптур никогда бы не дошло дело! А для меня эти фигуры были родными, я же вырос здесь, часто играл среди них, разговаривал даже с ними, и их разрушение воспринимал как личную болезнь. Я вот своими силами стараюсь им помочь.

– Реставрируешь? – уточнила Маргарита, проводя пальцем по гипсу.

– Кое-что да, а некоторые в таком состоянии, что восстановить их невозможно. Они просто рассыпаются от старости. А ведь это, между прочим, целый пласт культуры. Таких наивных, несущих определенную пропаганду скульптур не было никогда нигде. Это – наше достояние, и оно уходит безвозвратно. Я хочу отлить форму и потом сделать эти скульптуры заново, но точно такие же! Это очень важно! – сказал Ерофей.

– Здорово, что ты этим занялся, – поддержала его Маргарита.

– И как только я заикнулся об изготовлении советских скульптур, об этом узнали, друзья мои, художники, поддержали. И даже пошли заказы на эти скульптуры. Богатые люди хотят их поставить на свои участки около коттеджей, – пояснил Ерофей.