Принц для Сумасшедшей принцессы

За жизнь расплата немала —
Но кто ее оценит точно?
Принять решенье нужно срочно!
Как хрупко бьются зеркала,
Слезой скрепленные непрочно.

В них все двоится и троится:
Дробится страсть, взбухает ложь…
И, не скрывая страха дрожь,
Кривятся нашей злобы лица —
Ты их напрасно не тревожь.

С осколков тихо каплет кровь,
И бликом робкого движенья
Отсрочить хочет час рожденья
Не мной убитая любовь,
Не признающая сближенья.

О, демон мой! Тебе хвала!
Ты мне закрался молча в душу,
Ты думал – я уйду, я струшу,
Меня не примут зеркала,
Я их условий не нарушу.

Но я шагнула… И возник
В них день прошедший и грядущий,
Друг к другу нас с тобой ведущий
Бессмертья край. И – смерти лик,
Тайком любовь у нас крадущий…

С тяжким стоном я чуть согнула колени, занося над правым плечом обнаженную дагу. Сердце билось угнетающими ударами погребального колокола, хороня мое прошлое и начисто лишая будущее прежней чистоты и наивности. Выбор был уже сделан, и отступать стало некуда. Призрачные фигуры друзей-врагов взяли меня в кольцо, готовясь к атаке. Вперед выступил мой возлюбленный, замахиваясь огромной Полумглой, нацеленной мне в голову. Я понимала: созданные Ринецеей фантомы вполне способны наносить настоящие, реальные раны, а потому – мысленно попросила у Астора прощения и ударила первой…

Глава 6

Проскользнув под опускающимся лезвием его меча, я пропустила не-Астора мимо себя, привычным танцевальным па повернулась на носке правой ноги – и успела-таки поймать на лезвие своей даги тонкий стержень рапиры Генриха, напиравшего на меня сбоку. Четверо мужчин против одной женщины, к тому же едва оправившейся от родов, – это уже не смешно! А поэтому я плюнула на совесть, решила не церемониться и в благородство не играть, ибо уж слишком высокими оказались ставки в этой опасной игре.

Острие Гиарды соскочило с поверхности даги и оцарапало мне запястье. Я глухо вскрикнула, несколько капель крови упало на пол, но лица моих противников – безжизненные и пустые – не отразили ни малейшей эмоции. Я дралась с бессердечными монстрами, порожденными изощренным умом Ринецеи. Обидно погибать от руки жестокого врага, но погибать из-за существа, не отличающего жалость от безжалостности, – обиднее вдвойне. И тогда в глубине моего ущемленного в лучших устремлениях сердца закипел неслыханный гнев, ранее мне неведомый…

«Чем дальше заводят девушку в лес, тем меньше вероятность того, что ее угостят пирожками! – не без причины заподозрила я, изгоняя из себя последнюю надежду отвертеться от поединка с двойниками моих друзей. – Да вот не учла ты, врагиня проклятая, сущей мелочи: я и сама кого угодно обидеть не постесняюсь. А посему…»

Я безукоризненно выполнила обманный выпад, якобы метя лжебарону в пах и побуждая его открыть грудь, что он и совершил, переместив рапиру ниже пояса. Ногтем второй руки я поддела постоянно носимую за манжетой рубашки метательную звездочку, вытряхивая ее к себе в кулак. Остро заточенная пластинка сверкнула падающей звездой, входя призраку точно в солнечное сплетение. Поддельный Генрих покачнулся, а затем – широко распахнул незрячие глаза и рухнул навзничь, тут же расплескавшись мутной лужей серой ртути, медленно втянувшейся обратно в зеркало. Я испустила громкий вздох облегчения. Мои врагов оставалось трое…

Мы завертелись в смертельной карусели: в центре я, а в паре шагов от меня – опасное трио призраков, ожидающих благоприятного момента, чтобы наброситься всем скопом и покончить с дерзкой пришелицей. И тогда я решила не ждать, отлично понимая, насколько малы мои шансы на победу. Я выбросила назад ногу, подкованным железом каблуком нанося чудовищный удар в торс не успевшего никак отреагировать не-Астора и отшвыривая его к стене комнаты. Мнимый принц с грохотом откатился прочь, а две другие твари синхронно взметнули топоры, обрушивая их на меня. Но я не стала защищаться, а отважилась на безумный поступок, полностью оправдывающий мое прозвище Сумасшедшая…