Принц для Сумасшедшей принцессы

– Кира, – взволнованно произнесла я, – эта реликвия бесценна! Сколько золота ты за нее хочешь?

– Искупление! – виновато шепнула женщина, пряча глаза. – Я шла с цепочкой к нашему архимагу, но встретила господина Эткина, и он поведал мне о печальной участи, постигшей вашего супруга. Возможно, нить поможет вам вернуть его душу. Примите ее в подарок и простите меня…

– О, Кира! – Я горячо обняла свою спасительницу. – Благослови тебя Аола!

– Вот видишь, – меланхолично рассуждал Эткин после того, как торговка ушла, – судьба совершает непредсказуемые повороты, пытаясь управлять и манипулировать нами. Чтобы доказать тебе сей прискорбный факт, я отыскал для Киры местечко на корабле твоего батюшки и привез ее с собой. Согласись, что история с обнаружением Нити Бальдура сильно смахивает на хорошо спланированную и исполненную подставу… И ты по-прежнему намереваешься противостоять року, пророчествам и замыслам демиургов?

– Конечно, – страстно воскликнула я, пряча волшебный подарок в карман своего колета, – и теперь – еще настойчивее, чем ранее!

– Неисправимая! Ступай уже, – мягко подтолкнул меня дракон, – я знаю, что ты задумала. Но учти, это – твой путь, и ты выбрала его сама… Если не передумаешь и не отступишь, то тогда тебе неизбежно придется пройти его до самого конца, каким бы страшным он ни оказался, без обычных женских слез и жалоб…

– Эткин, – меня мучило странное предчувствие надвигающейся беды, – зачем ты меня пугаешь? Твои двусмысленные напутствия смахивают на прощание. Увидимся ли мы еще?

– Безусловно, – успокаивающе рассмеялся дракон, отползая к шатрам. – Всенепременно!

Я тихонько потрясла черное плечо Кса-Буна, будя своего верного телохранителя. Дороги судьбы внезапно обрели четкость и конкретность, постепенно выстраиваясь в финишную прямую. Итак, теперь меня ждали урановый рудник и Храм Розы…

В отличие от Сумасшедшей принцессы дракон всем сердцем верил в невозможность изменить ход истории и обмануть злодейку-судьбу. Можно долго играть с нею в «кошки-мышки», почти бесконечно длительный срок придумывая обходные маневры и изобретая все новые и новые ходы. Но в итоге судьба все равно наверстает упущенное, прежде по полной программе отыгравшись на увиливающем от нее беглеце. Эткин четко видел свое будущее, пока еще не полностью осознав, стоит ли ему печалиться, впадая в тоску от тяжести уготованной ему доли… Неизбежное грядет само по себе, а потому – все мы рано или поздно уйдем в небытие, растворившись в вечности и став одним из многочисленных узелков, образующих бесконечное полотно жизни. И возможно, нам стоит задуматься лишь о том, какие деяния совершит каждый из нас, выписывая свой индивидуальный рисунок на ткани всеобщего бытия, должный навечно запечатлеться в людской памяти. И если уж ему суждено сгореть в полете и погибнуть как падающая звезда, кратковременно вспыхнувшая во мраке вселенной, то пусть тепло его души не потухнет бесследно, но станет жертвенным источником для рождения новых, ослепительно-ярких созвездий.

«От предначертанного не уйдешь, как ни старайся! – мысленно посмеивался дракон, сворачиваясь в комок и засыпая. – Судьба не подвластна даже тебе, моя смелая принцесса, моя сумасшедшая фантазерка! Мы, безусловно, повидаемся еще раз, – умиротворенно бурчал он, – перед смертью…»

И лишь одну существенную деталь он намеренно скрыл от самого себя, избегая уточнения – перед чьей же именно смертью суждено случиться их новой встрече…

Глава 11

Уж не знаю, умным ли человеком, а вернее – орком, считался при жизни знаменитый летописец Бальдур, но писательским мастерством он, на мой взгляд, не овладел ни на йоту. Хотя, возможно, я судила излишне пристрастно, а писать по-другому не получится и у более талантливого летописца при условии, что твоим соавтором является не кто иной, как сама Судьба. Я с огромным интересом несколько раз подряд вдумчиво перечитала подробные описания дней минувших, содержащиеся в Хрониках, но осведомленнее не стала. Сия загадочная книжица небольшого формата, переплетенная в кожу и лишенная названия, казалась мне сборником самых невероятных загадок и ребусов, не поддающихся логическому объяснению. Самыми доступными среди них стали последние листы, посвященные событиям моей жизни, как я уже поняла, тесно переплетенным с бытием всего нашего мира. Но вот годы, связанные со свержением Пресветлых богов… М-да, либо Бальдур писал слишком уж иносказательно, либо мои умственные способности оставляли желать лучшего…