Принц для Сумасшедшей принцессы

— Я, конечно, не спец в стоматологии, но не уверен, что зубы находятся конкретно в том самом месте! — не удержавшись, хихикнул волшебник, на секунду забывая обо всех навалившихся на них несчастьях. Уж очень забавно описывал Ланс прискорбные симптомы постигшего его заболевания.

— И нечего тут ржать, — сердито огрызнулся Огвур, многозначительно постукивая по рукояти любимой секиры. — Ты лечи его давай, а не то… — Кулаки тысячника сжались, огромные бицепсы угрожающе взбугрились.

— Ладно, ладно, — покладисто выставил ладони Марвин, — сейчас, вот только с Генрихом поговорю…

— Ага, так он тебя и послушает! — пискнул Ланс. — Вон Огвур пытался, так барон в ответ начал посуду бить. А фарфор жаль — он у него в спальне красивый стоит, дорогой, рохосский…

— Но я все-таки попробую! — заупрямился некромант, скромно полагавший, что в искусстве дипломатии он заведомо даст фору десятку прямолинейных и неотесанных орков. Он нагнулся, приложил губы к замочной скважине и закричал: — Генрих, хватит уже пить, открой дверь — ты нам нужен!

Ответом ему стал мелодичный звон.

— Ого, — оценивающе приподнял бровь полуэльф, — никак наш барон супницу вдребезги кокнул!

— Генрих, — повысил голос Марвин, — ты нужен дочери!

После этой реплики за дверью послышался непонятный шум, свист воздуха, разрезаемого увесистым предметом, запущенным сильной рукой, и жуткий грохот, вызвавший осыпание штукатурки со стен… Марвин недоуменно покосился на Ланса.

— Чайник это, — с видом знатока пояснил тот, — серебряный! Тяжелый он, собака…

— Кто, барон или посудина? — иронично осклабился орк.

Марвин хмыкнул и продолжил:

— Генрих, ты нужен своему народу!

В опочивальне барона установилась напряженная тишина…

Переговорщик с видом превосходства уставился на парочку охранников, предлагая оценить его заслуги, но полукровка выжидательно приложил ладонь к уху, призывая подождать… Из спальни донеслось натужное кряхтение сильфа, непонятное шебуршание и… в двери изнутри бухнуло так, что прочные дубовые створки чуть не сорвало с петель. Затрещал косяк, с потолка рухнула хрустальная люстра, обдав друзей веером осколков. Некромант не удержался и упал на колени, прикрывая голову.

— А это что еще? — шепотом осведомился он у Ланса.

— Самовар! — авторитетно констатировал полукровка. — Был! Подарок от красногорских послов — ведерный, неподъемный, из золота. Ума не приложу, как Генрих умудрился его в одиночку со стола своротить и грыжу себе при этом не нажил…

— Марвин, — душевно посоветовал Огвур, старательно выбирая из прически полуэльфа набившееся туда хрустальное крошево, — отвали-ка ты отсюда подобру-поздорову, не зли барона более. Авось он сам успокоится…

И вдруг маг вспомнил наставление Саймона.

— Генрих, — взмолился он, — угомонись. Ты нужен Ульрике!

Дверь спальни тихонько и зазывно растворилась…

— Заходи! — В образовавшейся щели показалось лицо де Грея, опухшее и крайне недовольное. — Но только ты. — Он жестом пресек слабую попытку Ланса просочиться к себе в опочивальню и с шумом вновь перекрыл доступ на свою суверенную территорию, на сей раз предусмотрительно оставив ключ в замке и тем самым устранив возможность подсмотреть и подслушать.

— Мне нужно с тобой поговорить, — в не терпящей возражений форме изрек маг, едва очутившись внутри спальни, — но я не мог, ибо ты вечно выпивши!

— Странное дело, — косо подмигнул нетрезвый вдовец, пунктирно ковыляя к креслу и облегченно в него падая, — выпивши — я, а говорить не можешь — ты. Парадокс! Ну давай излагай, зачем приперся?

Марвин придирчиво огляделся. Незастеленная кровать, батарея пустых бутылок, блюдо с непонятными объедками. Пол устилают осколки разбитого фарфора, на двери вмятина, а уж запах в комнате стоит…

— Фу! — Некромант рысцой, зажимая нос, добежал до окна и толкнул створки, распахивая их во всю ширь, чтобы впустить в затхлое помещение струю свежего воздуха из дворцового сада, несущую аромат цветущих растений. — Дружище, твои личные апартаменты превратились в логово вонючего упыря. А сам ты… — маг критически оглядел барона с ног до головы, — м-да-а-а…

Беспощадный дневной свет падал прямо на Генриха, с предельной откровенностью подчеркивая и нездоровый цвет его кожи, и сальные нечесаные волосы, и налитые кровью глаза.

— В общем, выглядишь ты вполне в стиле своего логова, — подвел неутешительный итог Марвин. — Силушки-то у тебя полно, — он со смешком указал на помятый самовар, небрежно валяющийся в углу, — да вот сила эта, — он брезгливо повел носом, намекая на исходящее от барона «амбре», — нечистая…

Генрих смущенно покраснел.

— Значит, так. — Некромант повелительно похлопал в ладоши, призывая прислугу. — Придется эту силу из тебя срочно изгонять.

— Заклинаниями? — криво усмехнулся сильф.

— Хуже, — состроил грозную гримасу маг, — намного хуже. Мылом, пемзой да горячей водой с шампунем…

— А мне и так хорошо. — Барон ни в какую не желал добровольно расставаться с милой его сердцу депрессией. — Я себе и таким нравлюсь.

— Себе-то — да, — иронично согласился некромант. — А вот Ульрике?