Принц для Сумасшедшей принцессы

— Если вы пойдете за мной, — я говорила тихо, но меня услышали все, — то я согласна выступить против армии Ринецеи. Почему-то мне кажется, что наш путь лежит обратно на побережье.

— И мы сможем одолеть полчища демонов? — с недоверием в голосе вопросил все тот же мальчишка-эльф. — Но как? Ведь их — тысячи, а нас всего лишь сотни…

— Не знаю, — призналась я. — Но верю — это нам по силам!

— Да здравствует принцесса! — Согласный клич моих соратников нарушил мертвую тишину этих проклятых мест. — Да здравствует свобода!

— Мы победим! — негромко повторила я, стараясь сердцем поверить в то, во что упорно отказывался уверовать мой разум. Но разве не благоволит удача к отважным? Разве города берут не смелостью? Разве не должно добро в итоге победить зло? И в тот момент мне почему-то казалось, что я не вру ни себе, ни готовым следовать за мной людям.

Ну или почти не вру…

Глава 7

— Ой, ножки мои, ножки… — жалобно канючил Ланс, спотыкаясь на каждом шагу и всем своим видом выказывая готовность немедленно принять мученическую смерть из-за одного сломанного каблука и двух мозолей.

— Не идут они по дорожке! — с мнимым состраданием поддержал полукровку Генрих, всегда испытывавший к прекрасному полуэльфу некое двойственное чувство смешанной с отвращением симпатии. С одной стороны, Лансанариэль отнюдь не трус и уже не раз являл истинные чудеса отваги и самоотверженности, а с другой — жуткий нытик и выпендрежник. И как только подобных недотеп земля носит? Хотя, если разобраться, Ульрике он предан всей душой, почище иного сторожевого пса. А посему, как ни крути, выходит, что Генриху на Ланса дуться не резон… Короче, Ланс — это Ланс, а значит, его придется и сейчас, и впредь принимать именно таким, каков он есть на самом деле! Окончательно запутавшись в собственных необъективных выводах, барон в сердцах сплюнул на каменистую тропку, по которой в настоящий момент друзья с натужным сопением карабкались на вершину очередного холма, как назло попав на сапог пресловутого недотепы-полуэльфа. Причем на тот самый злополучный — со сломанным каблуком…

— А-а-а, — вреднюче взвыл Лансанариэль, при этом не забыв отвести со скулы прядь волос и кокетливо заправить ее за ухо. Обретшая новый акцент прическа красавца тут же привлекла к себе внимание всех, подчеркивая безупречно правильный овал лица ее обладателя. — Я так и знал, ты меня ненавидишь! — капризничал уставший полукровка, будто ребенок.

— Да что ты, Аола с тобой! — поспешил утешить его сильф. — Ничего против тебя не имею, но вот твои ноги… — Он хотел добавить: «…изнежены шибко», но не решился, опасаясь вызвать еще большие попреки со стороны Ланса.

— А чем тебе опять мои ноги не угодили? — с подозрением прицепился полуэльф. — Между прочим, они куда красивее и стройнее твоих. Да если хочешь знать, за этими самыми ногами половина твоего демонического гарнизона бегала…

— И как? — заинтересовался де Грей.

— Догнали, противные! — хвастливо потупился Лансанариэль, позволив волосам эффектно упасть на глаза и скрыть его девически-стыдливый румянец.

— Чего? — пронзительно взвыл ревнивый орк, уязвленный в самое сердце. — Догнали? Да я Азуру за это знаешь что оторву…

— Догнали и свидание назначили, — торопливо пояснил красавец. — А я не пришел…

— Продинамил, значит, демонов! — гнусаво хохотнул Марвин. — Ну и плутишка же ты, голубчик! А мужики-то так надеялись, так надеялись…

— Ой, скажешь тоже, — высокомерно отмахнулся ладошкой ветреный объект всеобщего поклонения, — да я таких грубых мужиков вообще терпеть не могу!

— Ага, — радостно подхватил Генрих, еле сдерживая рвущийся наружу смех, — вот прямо как увижу симпатичного — так сразу терпеть и не могу…

Ржали все, включая Огвура, обычно весьма болезненно воспринимающего любые пикантные выпады в адрес своего сердечного дружка. Ржали взахлеб, до слез и икоты, как попало рассевшись на разбросанных по тропе валунах, а вернее, перегораживающих ее целиком и делающих совершенно непроходимой. Наверно, со стороны это выглядело по-дурацки. Четверо мужчин, донельзя умотавшихся, однако не спасовавших перед завалами да рытвинами, сидят дружным кружочком и знай себе хохочут, вытирая выступившие на глазах слезы, рисующие светлые дорожки на темных от пыли щеках.

— Все, я больше не могу! — сдавленно хрюкнул Огвур. — И чего вдруг на нас веселье напало?

— Скажи спасибо, что веселье, а не кто-нибудь поопаснее! — резонно буркнул Генрих.

— Стресс! — заумно прокомментировал некромант, трескуче сморкаясь в огромный носовой платок. — У нас абсолютно нормальная реакция на стрессовую ситуацию. Произошла нервная разрядка, снявшая излишки напряжения.

— Напряжение прошло, а усталость — осталась, — пожаловался полукровка. — Да и вечереет уже, пора бы нам о ночлеге подумать…