Принц Галлии

— Оказывается, Фернандо, вместе с иезуитами, готовит покушение на жизнь Альфонсо. Они разработали план его отравления.

— Черти полосатые? — выругался Филипп.

— Господи Иисусе! — бледнея от ужаса, произнес Симон.

Маргарита пробормотала что-то насчет Пречистой Девы Памплонской, наградив ее весьма нелестными эпитетами.

— Это правда... кузен? — спросила она у Фернандо, с трудом выговорив последнее слово.

— Я не собираюсь комментировать слова этой сучки, — злобно огрызнулся тот, неизвестно, кого имея в виду — Бланку или Жоанну.

Филипп встал с кресла, подошел к Фернандо и наотмашь ударил его по лицу.

— Это тебе за сучку, — спокойно произнес он и возвратился на свое место.

Фернандо было вскочил на ноги, но Эрнан тут же толкнул его обратно на диван.

— Все в порядке, приятель, не петушитесь. В дальнейшем, чтобы не утруждать Филиппа, я буду сам давать вашему высочеству по светлейшей образине за каждое бранное слово в присутствии дам... Итак, моя принцесса, — повернулся он к Бланке. — Прошу вас, продолжайте. Княжне известны какие-нибудь детали заговора?

— Нет. Это все, что она узнала от брата.

Фернандо снова подхватился.

— От брата?! — в неописуемом ужасе вскричал он. — Так он сам ей рассказал?! Она ничего не подслушала?!

Эрнан опять усадил его и испытующе посмотрел ему в глаза:

— Ну? Теперь вы поняли, монсеньор, как жестоко вас надул ваш же сообщник? Может, начнем понемногу раскалываться?

Однако Фернандо плотно сжал губы и промолчал.

— Ладно, — сказал Эрнан. — Госпожа Бланка, у меня к вам еще один вопрос. Вы, случайно, не спрашивали у княжны, когда брат поведал ей о заговоре дона Фернандо?

— На следующий день после вашего приезда.

— Так, так, так. Ясненько. И как он преподнес ей свой рассказ?

— Дескать, Фернандо доверился ему, рассчитывая на поддержку, но он не намерен впутываться в это грязное дело и собирается убедить Фернандо отказаться от своих планов.

— И, конечно же, взял с нее слово молчать?

— Да. Александр сказал, что покушение намечено на ноябрь, и если к концу празднеств ему не удастся отговорить Фернандо, он сам сообщит обо всем Альфонсо.

— И княжна поверила ему?

— Ну, разумеется! Вы просто не знаете Жоанну — она так доверчива.

— И кроме того, — веско добавила Маргарита, — Жоанна явно преувеличивает достоинства брата, приписывает ему какие-то несуществующие добродетели... Ну все, хватит об этом. Теперь ваш черед, господин де Шатофьер. Что вы обнаружили в покоях Фернандо? Есть ли у вас объяснение всему происходящему?

— Да, пожалуй, есть. Но я попрошу у вас, сударыни, еще минуту на размышления. Мне нужно согласовать новые факты с моими предположениями и кое-что уточнить для себя. — Поскольку дамы не возражали, Эрнан немного помолчал, собираясь с мыслями, затем заговорил: — По-моему, все сходится. Более того, рассказ госпожи Бланки и реакция на него дона Фернандо позволяют мне уже не предполагать, но утверждать. Итак, не подлежит никакому сомнению, что дон Фернандо сговорился с Инморте убить своего брата, чтобы занять его место на престоле. Несомненно также и то, что он поведал графу Бискайскому о своих планах.

— Но зачем? — спросила Маргарита.

— Зачем? — повторил Эрнан, вопросительно глядя на Бланку. — Если я не ошибаюсь, дон Фернандо, хоть и редкостный интриган, человек, в сущности, наивный, не отличается особым умом и не умеет держать язык за зубами.

Бланка кивнула:

— Это не лестная, но очень меткая характеристика, господин граф. Фернандо таков. Разумеется, он не стал бы поверять свои тайны первому встречному, но они с Александром сдружились еще в прошлом году в Толедо...

— Я подозреваю, — добавил Филипп, — что граф Бискайский еще и соратник Фернандо по тайному братству иезуитов.

— Это как? — недоуменно отозвался Симон. — Ведь они оба женатые. Как они могут быть иезуитами?

Бланка и Маргарита одновременно взглянули на него — одна с изумлением, другая с мрачным умилением.

— Будь здесь Гастон, — вымученно улыбаясь, произнес Филипп, — он бы сказал: «И за кого только я выдал свою единственную сестру!»

Бланка взяла Симона за руку и терпеливо объяснила:

— Филипп просто-напросто имел в виду, что они оба каким-то образом связаны с Инморте.

— И это очень существенно, — отметил Эрнан. — В противном случае моя теория окажется несостоятельной. Впрочем, я уверен, что не ошибаюсь — таким типам, как граф Бискайский, прямая дорога в соратники Инморте. И кстати. Габриель де Шеверни рассказывал мне, что когда на турнире Хайме де Барейро вызвал графа на поединок, у того было такое удивленное выражение лица, точно он не мог поверить своим глазам: дескать, как же так, друг Хайме хочет сразиться со мной! А граф де Барейро, по моему мнению, просто выбрал себе самого слабого противника, чтобы без особого труда победить его и занять его место... Но ладно, перехожу к делу. Итак, дон Фернандо прибыл в Памплону в тот же день, когда прибыли мы, и тут же похвастался графу Бискайскому, что месяца через три он станет королем Кастилии и Леона.

Бланка устремила на брата такой пронзительный взгляд, что тот весь съежился.