Читаем Принц Галлии полностью

Принц Галлии

Валентин Евгеньевич Авраменко , Олег Авраменко , Олег Евгеньевич Авраменко

— Что ты, кузина! Уверяю тебя, я ничего такого не думаю. Сейчас я вообще не в состоянии о чем-либо думать.

Елена закатила глаза и протяжно застонала.

— Ах, да, да! Вот я недотепа! Ну, что ж это со мной, в самом деле?!

Она подобрала юбки и стремглав выбежала из спальни, громко хлопнув за собой дверью.

— Елена замечательная девушка, — сказал Филипп, снова подумав о Рикарде. — Такая веселая, общительная, непосредственная. И очень душевная. У тебя хорошая подруга.

— Да, — согласилась Бланка. — Она прекрасная подруга. Я ее очень люблю.

— И она тебя очень любит. А как переживает за тебя, надо же! — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Интересно, чем ты ее приворожила? Несмотря на ее пылкие заверения, мне все-таки кажется, что она безотчетно испытывает к тебе…

— Филипп! — воскликнула Бланка, чуть не задохнувшись от негодования. — Думай, что говоришь!

— Я говорю, что думаю, милочка, — кротко ответил Филипп. — Ты так прекрасна, что перед тобой не устоит никто — ни женщины, ни мужчины… Ну, ладно, замнем это дело.

Он бережно опустил Бланку на кровать, сам прилег рядом с ней и нежно поцеловал ее в губы.

— Филипп, — прошептала она. — Боюсь… Боюсь, я сейчас не смогу…

— Я тоже не смогу, дорогая. — Он ухватил губами прядь ее волос и потянул к себе. — Так я еще никогда не уставал.

— Мы с тобой будто сдурели.

— Да-а, здорово у нас получилось. Ты хочешь спать?

— Нет… То есть, не очень. Я уже немного выспалась, но… Понимаешь, мне немного больно…

— Понимаю, — сказал Филипп. — И кстати, мне тоже больно. Ты меня всего искусала.

— Ах, милый!.. — сказала Бланка, прильнув к нему. — Я… я совсем потеряла голову.

— И мы выделывали с тобой все, что я посоветовал тогда Габриелю, — продолжал он. — Тебе не стыдно?

— Нет, Филипп, не стыдно. Ни капельки не стыдно.

— Правда? И почему?

— Потому, что я действительно люблю тебя. Больше всего на свете люблю. Елена не ошиблась, она поняла это раньше меня.

— А ты когда поняла?

— Только сегодня. Там, в лесу, когда ты ласкал меня. Тогда я поняла, что давно люблю тебя. С самого начала, с первой нашей встречи. Боже, как я была глупа!.. Помнишь тот день, когда ты приехал в Толедо?

— Да, любимая, помню. Прекрасно помню — как будто это происходило вчера.

— Тогда я… Тогда у меня…

— Тогда ты стала девушкой, — помог ей Филипп.

— Да. Первый раз. И я была страшно напугана. Но Альфонсо утешил меня. Он сказал, что теперь я уже взрослая и могу выйти замуж. А когда я увидела тебя — ты был такой красивый! — то решила для себя: вот мой будущий муж.

— Правда?

— Да. Ты смотрел на меня, улыбался, украдкой строил мне глазки, и я подумала, что быть женщиной не так уж и плохо, если это позволит мне стать женой такого милого, такого очаровательного, такого… Я видела, с каким восхищением глядели на тебя все мои старшие подруги и даже взрослые дамы. Они просто умрут от зависти, думала я, когда мы с тобой поженимся… А потом… потом мне сказали, что я стану королевой Италии…

— И ты перестала интересоваться мной как мужчиной?

— Не совсем так. Я заставила себя видеть в тебе только друга. И все же… Когда у тебя был роман с Норой, я сходила с ума от ревности. Тогда я часто менялась с ней платьями и… иногда я даже надевала ее белье. Теперь я понимаю, что мне очень хотелось оказаться на ее месте; в ее одежде я чувствовала себя как бы чуточку ею. Поэтому я и подстраивала все так, чтобы люди думали, будто я встречаюсь с тобой. Зря Нора благодарила меня за такое самопожертвование — я делала это для себя, для своего удовольствия, хотя сама об этом не подозревала. И знаешь, мысль о том, что в меня украдкой тычут пальцами, что за моей спиной шушукаются, была мне приятна. Я сгорала от стыда, но вместе с тем чувствовала себя на верху блаженства. А когда отец вызвал нас с Норой и Альфонсо и грозно произнес, обращаясь ко мне: «Ах ты бесстыжая, развратная девчонка!» — я чуть не задохнулась от счастья…

— И даже тогда ты не поняла, что любишь меня? И не раскрыла мне глаза на то, что я люблю тебя.

— Наверно, я испугалась, Филипп. Я всегда боялась тебя, боялась потерять из-за тебя голову. И, кажется, мои опасения не были напрасными… Я так убеждала себя, что люблю Этьена — он очень милый, очень добрый, очень хороший. Но ты… ты…

Филипп крепко обнял ее и поцеловал.

— И что же мы будем делать, Бланка? Теперь, когда мы знаем, что любим друг друга?

— Не знаю, — всхлипнула она и зарылась лицом на его груди. — Ничего я не знаю. Я не хочу думать о будущем.

— А надо… — Филипп не успел развить свою мысль, поскольку в этот самый момент раздался громкий стук в дверь.