Принц Галлии

— Потом ты решил продать своего сообщника в обмен на мое согласие выйти за тебя замуж. Но сделка не выгорела, и ты… О, негодяй! Ты еще осмелился читать мне мораль! Ты назвал меня чудовищем!

Рикард слабо усмехнулся, и тут же лицо его передернулось от боли.

— Мы оба чудовища, дорогая. Мы с тобой одним миром мазаны, жаль, что мы не поженимся. Ты слишком идеализировала меня в нашем последнем разговоре.

— Скорее, я переоценила устойчивость твоего рассудка. Ты вконец рехнулся.

— Вовсе нет. Всю последнюю неделю я был в здравом уме.

— В здравом уме?!

— Да. Я все тщательно продумал и просчитал. Я решил умереть…

— Ну, так повесился бы, чтоб тебе пусто было! — в ярости воскликнула принцесса. — Зачем же убивать Жоанну?

— Жоанну должен был убить Александр… или кто-то другой — но не я.

— И все же ты его сообщник, а значит, тоже преступник.

— Вот именно. Я преступник и заслуживаю смертной казни. Как раз к этому я и стремился. Я слабый, малодушный человек, Маргарита, я не способен кого-либо убить собственноручно, даже себя; однако я оказался способным стать соучастником преступления. Я хотел признаться во всем на следующее утро, но — увы! — меня изобличили раньше времени, до того как я успел сделать для своей семьи доброе дело — забрать у Александра мои долговые расписки и сжечь их.

— Доброе дело!!! — вскричала Маргарита. — Бог мой! Доброе дело!.. Сумасшедший! Да ты совершенно не думал о своей семье — о своих родителях, о своих сестрах. Какой это будет для них удар!.. Особенно для Елены. Мне даже страшно подумать, что с ней случится, когда она узнает обо всем. Ведь она так любит, она просто обожает тебя. Она превозносит тебя до небес — а ты… ты… В конце концов, ты мог бы найти какой-нибудь другой способ уйти из жизни, если жить стало невмоготу. Но ради несчастных восьмидесяти тысяч обрекать на смерть кроткую, безобидную Жоанну…

В глазах Рикарда сверкнули молнии.

— А вот кроткую и безобидную Жоанну мне нисколько не жаль. Уж если я и ненавидел кого-то, так это ее. Она постоянно интриговала, то и дело вмешивалась в наши с тобой отношения, прилагала все усилия, чтобы настроить тебя против меня, нашептывала тебе всякие мерзости обо мне. По большому счету, это ее заслуга, что наш брак не состоялся. С какой стати я должен был жалеть ее? Напротив, мне жаль, что я так быстро раскололся, не продержался до часа… хотя бы до полуночи — ведь Шатофьер требовал от меня признания, что я намерен убить тебя… Ах, как жаль, что Александра схватят прежде, чем он убьет ее… Как жаль!..

— Опомнись, Рикард! Жоанна никогда не желала тебе зла. Ты ей очень нравился, она хотела выйти за тебя замуж и, естественно, ревновала…

— А между делом спала со своим братцем, — злобно добавил Рикард. — Вот сука-то! Змея подколодная!

Маргарита вздохнула:

— Ловко же кузен Бискайский заарканил тебя! Нечего сказать, очень ловко.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Принцесса нервно теребила шнурок, стягивавший воротник ее прогулочного платья.

— Маргарита, — наконец отозвался Рикард. — Скажи: что ты обо мне думаешь?

— Я думаю, что гороскоп, составленный твоей матерью, не солгал. Звезды были правы — мы принесли друг другу несчастье. Ты полностью потерял рассудок, стал буйнопомешанным негодяем, а я… Боже! Задумай ты убить меня, я бы простила тебя, но так…

— Я хочу умереть, Маргарита, — с неожиданной решимостью произнес Рикард. — Я больше не могу жить.

— Ты умрешь, — холодно пообещала она, но в глазах ее стояли слезы. — Тебя казнят вместе с кузеном Бискайским. Об этом я позабочусь.

Рикард со стоном приподнялся на подушке, взял дрожащими руками свой медальон, открыл его и вынул изнутри серого цвета шарик величиной с зерно фасоли.

— Что это? — спросила Маргарита.

— Яд.

— Где ты его взял?

— Украл у матери. Не зря же ее зовут итальянской ведьмой… Только не пытайся отнять. Я проглочу его прежде, чем ты встанешь с места.

— А я не собираюсь тебе мешать, — сказала готовая разрыдаться Маргарита. — Глотай.

Рикард секунду помедлил, затем тяжело вздохнул, застонал и протянул шарик ей.

— На, возьми.

— Зачем?

— Возьми!

Осторожно, будто боясь обжечься, она взяла двумя пальцами шарик и рассмотрела его вблизи. На ощупь он был мягкий и пластичный, как свежезамешанное тесто.

— И что мне с ним делать?

— Сама решай, — ответил Рикард. — Я уже говорил тебе, что я малодушный человек. Я преступник, я сумасшедший, но мне не хватит мужества взять на себя еще один грех, совершив самоубийство. Теперь моя судьба целиком зависит от тебя — либо ты обрекаешь меня на суд и казнь, либо… либо я приму этот яд из твоих рук и по твоей воле. Ты наследная принцесса, ты имеешь право казнить и миловать, я отдаюсь на твой суд — так что это не будет ни убийством, ни самоубийством.

Маргарита долго молчала, раздумывая. Потом спросила:

— Тебе будет очень больно?

— Нет. Я просто усну и больше никогда не проснусь.

— Ты уверен?

— Да, я вычитал это в книге моей матери.

Еще немного подумав, Маргарита поднялась с табурета, отошла к столу и вернулась обратно с кружкой воды в руке.