Принц Голливуда (ЛП)

Она слушается, не задавая вопросов, лишь нетерпение виднеется в ее глазах.

Большое кожаное кресло даже не скрипит, когда я сдвигаюсь на край. Кладу руки на талию Амелии и уже через несколько секунд притягиваю ее на свой жаждущий член.

Девушка вздыхает, когда вхожу в ее мокрую киску, и я стону, когда ее попка касается моих бедер. О черт, да. Она узенькая, очень узенькая, и ее тело так сильно реагирует на мое, что хватает буквально пары толчков, чтобы она начала дрожать в моих руках.

Я облизываю пальцы и увлажняю ими ее вечно вишнево-красные соски, после чего щипаю их и кручу, заставляя затвердеть.

Амелия поворачивает голову и целует меня. Наши языки встречаются и начинают свой танец — сначала медленно, потом быстрее. Когда мои руки опускаются по ее животу к клитору, она с легким стоном разрывает поцелуй.

Стул под нами начинает скрипеть, и я толкаюсь бедрами глубже в Амелию, погружаясь в ее влагу, наслаждаясь моментом.

Возможности получить удовольствие бесконечны. Я легко могу дотянуться до ее клитора в этом положении, пока она седлает мой член, или могу вернуться к груди, вновь и вновь доводя ее до грани.

Ее киска, словно жидкое пламя, обрамляющее мой член, соблазняющее меня, заставляющее затягивать ее всё глубже и глубже в ад, отчего играть с ней становится просто невыносимо.

Амелия улавливает ритм довольно быстро, и я прекращаю играть с ее клитором и просто держу ее. Я быстро понял, что не стоит учить ее, что делать. За все неделю ни разу не пришлось делать этого. И в данном случае мне не нужно управлять движениями ее бедер на моем твердом, как камень, члене. Она сама всё понимает. И, черт возьми, это офигеть как приятно.

Всего пара минут, и я уже горю, мое возбуждение становится всё сильнее и сильнее с каждым движением и касанием наших тел. Этот раз будет быстрым для нас обоих, никаких неспешных достижений вершины. Мое тело наполняет адреналин, я толкаюсь в нее сильнее и грубее; при каждом прикосновении моих бедер с ее ягодицами раздается громкий хлопок. Она в ответ сильнее насаживается на мой член, пока я не оказываюсь в ней полностью, теряя разум.

— Черт, да, вот так, — говорю Амелии, прикусывая мочку ее уха.

Я вижу, как волоски на ее коже становятся дыбом, и она стонет, уже близкая к оргазму.

— Вот так, детка, объезди меня, доведи нас обоих до блаженства.

— О боже, боже, — бормочет она.

Ее гортанный стон разжигает мой нарастающий оргазм до адского пламени.

Это так развратно. Я трахаю ее глубоко и грубо, она скачет на мне в том же безжалостном, энергичном ритме, из-за которого мне приходится бороться за каждый вздох.

— Прикоснись к себе, — говорю ей напряженным голосом. — Ублажи себя пальцами, Амелия. Не хочу кончать быстрее тебя, но долго не продержусь.

Она быстро находит клитор пальцами.

— Правильно, детка. Вот так. Быстрее. Сильнее. Блять, да. Я сейчас кончу в твою сладкую киску.

Эти пошлые, непристойные слова отправляют ее за грань. Выгнув спину, Амелия хватается за мои руки, сжимая их с той же силой, с которой опускается попкой на меня.

Если бы я мог заснять это, то не стал бы колебаться. Я хочу видеть ее лицо, когда она кончает на моем члене.

Трахаю ее до последнего крика, после чего позволяю себе отправиться на слепящий свет. Найдя место, где ничего не существует, я замираю, затем толкаюсь еще раз и изливаюсь до последней капли.

Пот стекает по моему лбу, напряжение на моем лице более чем очевидно, потому что когда она поворачивается, то выглядит точно так же. Ее серые глаза блестят первобытным огнем, свидетельствующим об удовлетворении. И, полагаю, мои голубые глаза отражают ее.

— Ты чертовски красива, — рычу я, когда Амелия падает спиной на меня.

— Сейчас я в этом сомневаюсь, — смеется она.

— Не нужно, — говорю ей, играя пальцами с ее клитором, проводя вверх-вниз по ее влаге.

Девушка вздрагивает от моего прикосновения, не успев отойти от оргазма. А после вздрагиваю и я, когда ее набухшая киска сжимает мой член. После долгой паузы она шепчет:

— Мне нравится, когда ты говоришь пошлые вещи.

Я целую ее шею, прикусывая чувствительную плоть.

— Знаю, — сообщаю ей, а потом неожиданно для себя произношу: — Хочу снять нас.

Слова просто вырываются сами по себе.

Она не отказывается, просто спрашивает:

— Зачем?

— Хочу, чтобы ты увидела то, что вижу я. Чтобы ты увидела, насколько красивая, когда кончаешь.

Амелия поворачивается ко мне, проводя языком по губам.

— Хорошо, можешь снять. Но только для нас двоих.

Я уверяю ее без капли юмора:

— Я никогда не позволил бы ни одному мужчине увидеть, как ты кончаешь, когда ты со мной, крошка.

Я щипаю ее за плечо.

— Что насчет вечера субботы?

— А Мэгги и Кин?

— Оказывается, мистеру Герхарду нужна сиделка для собак, и угадай, кого он попросил.

Она бесконтрольно смеется.

— Тебя, — едва выговаривает Амелия, пытаясь провести пальцами по моим волосам, несмотря на свое скрученное положение.

Я поднимаю ее на ноги и легонько шлепаю по попке.

— Иди в душ, — говорю, поднимаясь за ней, чтобы снять презерватив.

Она направляется в ванную, но тут же оглядывается через плечо.

— Значит, вечером в субботу?