Принц Голливуда (ЛП)

После отмены свадьбы всех гостей вертолетом вывезли с острова. Бруклин усадил меня в один из них и попросил своего водителя отвезти меня к Кему. Сам он решил задержаться, чтобы побыть с Чейзом, и это была правда, но также я знаю, что он просто не хотел меня видеть. Хотел, чтобы я исчезла.

А он был слишком вежлив, чтобы произнести это. Но его хриплое «До свидания» практически сломило меня. Я ждала, что Бруклин обернется, уходя, но он этого не сделал.

Найдя спрятанный возле задней двери ключ, я открываю ее и захожу внутрь. В доме темно. Очень темно, и нигде ни единого источника света.

Зная, что и где находится, я обхожу миску Грейси, собаки Мэгги и Кина, которую они забрали с собой на выходные, и прохожу через кухню, не издавая ни звука.

— Что ты здесь делаешь? — раздаются из темноты гостиной слова, направленные ко мне.

Я сдерживаю крик. Бруклина на диване видно не было.

— Хочу объяснить, — отвечаю ему, включая свет на боковой столешнице в кухне.

В комнате полумрак, но мне удается видеть его.

— Не о чем говорить, Амелия. Возвращайся к брату до отъезда.

— Ты неправильно понял эти сообщения.

На кофейном столике перед ним стоят полупустая бутылка виски и пепельница с окурками. Бруклин держит полупустой стакан.

— Всё я правильно понял. Я был плохишом, в котором ты нуждалась, а он хороший, тот, которого ты рассматриваешь в качестве того единственного, — он цедит слово «единственный» сквозь зубы, как будто оно причиняет боль.

Чувствуя стыд, пустоту и боль в сердце, я сажусь рядом, не касаясь его.

— Бруклин, это неправда, и ты об этом знаешь. Просто ты это так видишь, и всегда видел. В этом и заключается твоя проблема.

Его волосы взъерошены, рубашка расстегнута, развязанная бабочка болтается вокруг шеи.

— Проблема, — говорит он яростно, — в том, что ты скрываешься, как будто я маленький грязный секрет, и я позволяю тебе это.

Меня начинает тошнить.

— Хрень собачья! — кричу я. — Ты сам не хотел, чтобы мой брат узнал, и я на это согласилась. Так что признай истинную причину, Бруклин. Ты знал, что не останешься со мной и не хотел иметь дело с последствиями. Вот это правда.

Его лицо перекашивает.

— Это, Амелия, и есть хрень собачья.

— Нет! Неправда. Ты ни с кем не остаешься надолго. Как будто одного человека тебе недостаточно, и ты знал, что со мной будет так же.

Бруклин проводит рукой по лицу и делает долгий вдох. Выдыхая, смотрит на меня. Я чувствую запах алкоголя и сигарет, когда он произносит:

— Ты, в самом деле, такого мнения обо мне? Что я простой Казанова, как меня называют наши братья? Потому что тогда ты меня совсем не знаешь.

Я смотрю на раненого человека. Я лишь хочу поступить правильно. И поэтому действую, не успев подумать. Приближаюсь к нему. Я нахожусь очень близко к его губам, когда произношу:

— Я знаю тебя, Бруклин, знаю.

Я всё ещё сомневаюсь.

Всё равно придвигаюсь ближе.

Потом ещё ближе.

Я на расстоянии выдоха.

И тут он с агрессией, которую так хорошо скрывает, атакует мой рот в сокрушающем поцелуе. Его губы неумолимо двигаются на моих, твердые и карающие руки блуждают по моему телу, а потом он толкает меня на диван.

Боже мой, как же я хочу этого. Мне это нужно. Не меньше, чем ему.

Бруклин лихорадочно снимает с меня штаны для йоги, раздвигает ноги и ныряет между ними.

Его рот оказывается на мне в одно мгновение, и я кричу, пока он вылизывает меня. Ощущения восхитительны, и, кажется, будто так было всегда, хотя эти мгновения исчисляются днями. Его мягкие губы касаются моего клитора, и я снова вскрикиваю. Когда он проникает в меня пальцем и стонет между моих ног, я не могу сдержать оргазм и кричу его имя от удовольствия.

В течение нескольких секунд его пальцы сражаются с ремнем, после чего его член на мгновение касается меня, прежде чем проникнуть внутрь.

Я не могу молчать и снова вскрикиваю от удовольствия, когда он заполняет меня.

Горячо.

Дико.

Сумасшедше.

Беззастенчиво.

Бруклин зарывается лицом мне в шею, и я откидываю голову. Зубами прижимаясь к коже, он кусает ее. Жгучее ощущение, которое доставляет больше удовольствия, чем боли.

Мы неистово движемся вместе. Словно животные. Сейчас нет ничего важнее нашей нужды друг в друге.

Желая проникнуть глубже, Бруклин перемещает руки под мою попку и толкает меня к себе. Я наклоняю таз, чтобы доставить удовольствие ему и себе.

Диван протестует, когда мы сотрясаем его.

Обычно мы бы оба рассмеялись.

Но сейчас не до смеха.

Бруклин трахает меня жестко и быстро, я впиваюсь пальцами в его спину, прижимая парня к себе.

Это его прощание со мной, и я могу только попрощаться в ответ.

Он произносит мое имя, кончая. Потом снова, но тише. Мягче. Он замедляется, толкаясь еще раз. Потом снова. Этот последний толчок отправляет меня через край к оргазму, но в этот раз никаких радуг или единорогов.

Тяжело дыша, Бруклин прижимается лбом к моему. До меня доносится запах виски. Когда он выходит из меня, я сразу чувствую пустоту.

Он передвигается на другую сторону дивана, даже не глядя на меня. Мои ступни всё ещё слишком близки к нему, но это маленькое расстояние сродни гигантской пропасти.