Принц Густав. Выжить и победить

Ну а я приступил к исполнению своего следующего плана. Письма были заранее разосланы, нужные люди простимулированы, и в моем распоряжении оказалось сборное русско-шведское войско наемников. А я щедро обещал им не принадлежавшие мне пока земли. Причем на месте я планировал так расселить народ, чтобы все между собой перемешались по максимуму.

Почему я решил подергать за хвост Речь Посполитую? Да потому что они все равно не успокоятся и не смирятся с потерей земель. Рано или поздно, по мою душу притащится серьезная армия. И лучше встречать ее на подготовленных рубежах. Даугава для этого прекрасно подходит.

Нет, мне вовсе не грезилась в сладких снах треуголка Наполеона. И поход я задумал не ради славы, а ради безопасности. Когда еще подвернется такой удобный случай? В ближайшее время Речь Посполитая точно не потащится воевать со мной, ибо интересы поляков были направлены совсем в другую сторону.

Как сообщали мне соглядатаи, у Адама Вишневецкого появился-таки «царевич Дмитрий», вокруг которого сразу же закрутились интриги. Самая разумная часть поляков (среди которых, кстати, был хорошо знакомый мне гетман Замойский), воевать с Москвой не желала, и признавать Дмитрия отказывалась наотрез.

Да я вообще думал, что после смерти Сигизмунда авантюра с Лжедмитрием, как минимум, отложится. Был шанс, что раззадоренные мною поляки забудут про Москву и накинутся на шведов. Однако поход на Россию планировался вовсе не в Варшаве. И не только иезуитами. Святой престол стремился продвинуть свою власть на восток. И удержать его никто не мог. Так что поляки могли и дальше гордо надувать щеки — все уже было решено за них.

Разумеется, я принимал решения отнюдь не на основе своих догадок. В Речи Посполитой было полно моих соглядатаев. Причем на очень высоких постах. Это, кстати, было нормальной европейской традицией — получать деньги от чужой страны, сливая информацию. Я даже подумывал, не заплатить ли за продвижение своих интересов, но появление «царевича» расставило все по местам. Поляки нацелились на другую дичь. Ну, значит, пришло время их пощипать.

Армию я наскреб всего в 3000 человек. Из них крылатых гусар была всего сотня. Причем 2/3 чисто для красоты — без опыта и с минимальным обучением. Однако и противостоять мне было особо некому — Ходкевич вернулся в родные пенаты, а местное население было изрядно прорежено голодом, чтобы серьезно сопротивляться. Если уж поляки не удосужились собственному гетману помощь оказать, то про периферию они тем более не думали. Ну и бардак традишен — это вовсе не русское изобретение.

Замок Ашераден даже не успел толком осаду организовать. Плюс, мне удалось выманить противника, изобразив отступление, после чего мы развернулись, смяли войска и добили артиллерией.

С территориями вплоть до Леневардена вообще проблем не возникло. Народу, в большинстве своем, было абсолютно все равно, кому платить налоги. А если уж обещали обеспечить работой и кормить… смысл сопротивляться? Ясно же, что никто не придет их защищать, а вилы против вооруженных доспешных воинов — оружие не из лучших.

Леневарден к нашему приходу подготовился, но это его не спасло. Укрепления оказались ветхими, запасы пороха истощенными, а народ голодным. Так что обещание накормить выручило и на сей раз. Все-таки правильно я сделал, что вовремя вложился в зерно. Когда кругом голод и неурожай, даже золото теряет в цене, ибо его нельзя есть.

Самым проблемным оказался Кирхгольм, до которого мы даже дойти не успели — разведчики донесли, что нас ожидает армия, по численности примерно сопоставимая с нашей. Я так понимаю, сбежавшие от нас вояки были объединены в единый кулак кем-то волевым и неглупым, обосновавшимся на удобной возвышенности.

Торопиться я не стал. Пусть подождут, понервничают. Моя армия совершила дальний переход, и должна отдохнуть хотя бы пару дней. Решат противники покинуть удобную позицию и обнажить тылы, ринувшись на нас, — флаг им в руки. К такому повороту дел я тоже готов. А мы пойдем в бой сытые, отдохнувшие и с разработанным планом действий.

Планировалось, собственно, сыграть на шляхетской гордыне и желании проявить себя вопреки общему делу. Я ведь не только отдыхал, но и собирал сведения. Защита информации в 17 веке была поставлена из рук вон плохо. И разведать, кто где стоит и кто кем командует, труда не составило. Так что я повторил уже удавшийся трюк.

Моя доблестная кавалерия изобразила сначала наступление на левый фланг, потом отступление, и враг повелся. Кавалерия противника тут же кинулась в погоню, разрушив строй, и покинув удобную возвышенность. И тут открыла огонь моя пехота, которую я вооружал очень хорошо, и обучал тоже на совесть.