Принц и инспектор Вест

– О, я буду работать, – заверил ее Роджер. – А чего еще ты ожидала?

На улицах, ведущих к «Ла Скала», галереям и кафедральному собору, движение было слабое. С неба веяло теплом сухого, безоблачного дня, а жара, казалось, сосредоточилась в булыжных мостовых, трамвайных линиях, сверкающих витринах магазинов. Кроме Роджера Веста и Боба Уайттекера, никто не спешил. Боб небрежно держал одной рукой руль отливающего бледной голубизной «фиата».

– Как они чистят улицы, вакуумным очистителем или по старинке щеткой? – спросил Роджер.

– Это тебе не Нью-Йорк и не две тысячи первый год, – усмехнулся Уайттекер, – щетка и тележка. Не можешь ли ты сказать представителю своры газетчиков, который дрожит от возбуждения в связи с тем, что находится рядом с детективом Номер Один всей Великобритании, что мы сейчас…

– Обломки стального ножа, – прервал его Роджер.

Уайттекер так изумился, что снял ногу с акселератора и машина почти остановилась:

– Что?

– Энн Пеглер говорит, что кто-то пытался срезать камеру с плеча у Барнетта. Нож упал на мостовую, на него наехала машина и сломала его. Лезвие могло разлететься на несколько кусков, и при удаче мы сможем подобрать один из них. Это и будет тем свидетельством, которое нам нужно. Потому что если на него напали днем, то логично предположить, что могли напасть ночью снова.

– Если ты найдешь кусок этой стали, постарайся день или два не попадаться на глаза Северини, – сказал Уайттекер, затормозил и выехал на обочину. – Это здесь. Вот тот угол, о котором она говорила и за который забежал грабитель. Она сама была от него на расстоянии четырех или пяти ярдов. У тебя есть увеличительное стекло?

Роджер с сосредоточенным видом вытащил из нагрудного кармашка небольшую лупу в коричневом пластмассовом футлярчике. Уайттекер, молча, наблюдал за ним. Они вышли из машины и медленно пошли по тротуару в ту сторону, где, по словам Энн, сломался нож. Через пару минут их окружила толпа из тридцати или сорока человек. Одни стояли совсем рядом, другие – в отдалении.

– Я не думаю, что шансов больше, чем один из тысячи, – сказал Уайттекер, – но на это стоило потратить время. Ты действительно хочешь, чтобы я провел вечер с твоей женой?

– Да.

– А для чего тебе это?

– Чтобы она выкачала из тебя побольше, – ответил Роджер и наклонился с лупой над чем-то блеснувшим. Но это был обрывок серебряной бумажки от шоколадки или пачки сигарет. – Все о нападении на Асира, о самом принце, мало ли…

– Красавец, – прервал его Уайттекер, – я знаю, расследование дела Барнетта – это только предлог, на самом деле ты должен из первых рук выяснить все обстоятельства покушения. Не мог бы ты мне сказать, почему ты уделяешь так много времени этому делу?

Роджер опять склонился:

– А кто говорит, что это так?

– Я не люблю разгадывать загадки, – твердо сказал Уайттекер. – И если тебе нужна моя помощь: пожалуйста! – Он выпрямился, хотя Роджер по-прежнему высматривал что-то на земле. – Не думаешь ли ты, – он поспешно нагнулся к нему и понизил голос, – не считаешь ли ты, что эти два происшествия могут быть как-то связаны?

– Я – нет. Я разыскиваю какой-нибудь кусочек стали, который мог бы быть частью ножа, или стилета, или кинжала. Вот для тебя, кажется, есть сенсация.

Он остановился и стал изучать тонкий длинный серебристый кусочек, застрявший между двумя камнями. Помолчав, он вручил лупу Уайттекеру, а сам достал из кармана коробочку с инструментами. Это был набор, столь же необходимый радиолюбителям, как и электрикам и кому угодно. Он надавил на серебристый кусочек острой отверткой и, когда тот подался, ухватил его миниатюрными пассатижами и вытащил. Это был блестящий стальной обломок шириной около полудюйма.

– Это кончик ножа, – тихо проговорил Уайттекер. – После этого уже не может быть сомнений. Я сделаю для тебя, Красавец, все, что ты хочешь, если, конечно, смогу.

Пятьдесят или шестьдесят человек смотрели, как Роджер открыл коробочку, похожую на спичечную, и уложил на ватку кончик стального ножа. Закрыв коробочку, он спрятал ее вместе с инструментами, а затем, на голову возвышаясь над присутствующими, направился к машине с таким видом, словно просто прогуливался.

– Спасибо, – сказал он. – Расскажи Джанет все, что можешь об Энн Пеглер. Если Джанет взбредет в голову, что она должна взять девушку под свое крыло, это будет неплохая идея. Энн может с ней разговориться. – Под взглядами толпившихся людей они подошли к машине. – Если Энн Пеглер что-нибудь и скрывает, Джанет не хуже кого-либо другого вытянет это из нее. – Он помолчал минутку, а затем, не меняя тона, спросил: – Ты знаешь управляющего нашим отелем?

– Ты имеешь в виду Витторио Муччи? – Его голос прозвучал резко.

– Да.

– А зачем тебе?

– Просто любопытно.

– Ему бы я не доверял, – заявил Уайттекер. – Но у него могущественные друзья. Иногда я задумываюсь, откуда? Множество официальных и полуофициальных лиц останавливаются в отеле «Муччи». Он уже не владелец, он продал его синдикату и…

Неожиданно Боб замолчал.

Они завернули за угол и оказались вблизи от бокового входа.