Принц и Лишний

– Как не может? – надулась я, уже зная, что подарю. Я бы устроила ему настоящий праздник. Я уже мысленно несла  в двух руках пакеты с конфетами, словно Дед Мороз, решивший осчастливить детский сад и красивые, дорогие часы. А еще купила бы ему набор отверток, на случай, если моему чудовищу будет интересно, как устроены подаренные мною часики. Столько интересных идей, я могу придумать, столько милых подарков, я могу подарить, чтобы увидеть счастье в любимых глазах. Это же так здорово, когда любимый чувствует себя счастливым, и это счастье передается тебе. Я мысленно листала внутренний календарь приближая праздник, как только это возможно.

– Ну, хорошо, – смилостивился Иери, глядя на мою мечтательную улыбку. – Придумай сама, когда у меня будет день…рождения.

– Но ведь… – с сомнением заметила я, не горя желанием отмечать день рождения принца, при мысли о котором у меня начинаются первые признаки диареи. – По идее, у вас с принцем день рождения должен быть в один и тот же день…

– Пусть будет так, – снисходительно ответило мне мое чудовище. – Пусть будет в один день…

– Получается, что у тебя тоже сегодня день рождения? – вздохнула я, прикидывая, что мне придется смотаться обратно, купить подарок, а потом вернуться. Минут тридцать на дорогу… Плюс еще минут тридцать на выбор подарка… Это уже час… Но если взять такси…

Меня развернули к себе и поцеловали. Не знаю, сколько длился поцелуй, но в нем было столько нежности и любви, что мое сердце чуть не оборвалось.

– Это был лучший подарок, который ты могла мне подарить, – прошептал Иери, зарываясь в мои волосы и поглаживая их. – Самый лучший подарок, душа моя…

«Лучший подарок любимому – подарок, сделанный собственными губами! А теперь сувенир для нашего принца, который мы будем делать своими руками! Как вы уже поняли в эфире «Очумелые ручки», и я снова подкрался незаметно. Сегодня нам понадобится циркулярная пила, «авось» и невнимательность. Мы будем с вами делать группу инвалидности!» – объявил песец, отворачиваясь и что-то мастеря.

В полумраке горели свечи, красивые блюда  манили приятными запахами и изумительной сервировкой…  Было такое ощущение, что мы сейчас посмотрим на блюда, вздохнем, откроем дверь, а с улицы тут же набежит толпа голодных гостей, которые пытаются сожрать столько, чтобы по максимуму окупить дорогой подарок.

– Пробуй, душа моя, – меня обняли, подводя к столу. – Все, что тебе нравится… Это приготовили для тебя.

 Кушать мне почему-то не хотелось, поэтому я положила руку на грудь моему чудовищу, ища в его глазах ответ на мой молчаливый вопрос. Меня осторожно обняли за талию, взяли за руку и повели по залу.

«Тю! Опять без музыки!» – разочарованно вздохнул полярный лис, украдкой любуясь нами.

– Лучшая музыка – тишина, – заметил мой «меломан», угадывая мой вопрос.  –   Я не хочу подстраиваться под музыку, зная, что она никогда не будет подстраиваться под меня. Мне проще представить свою музыку… И когда я танцую с тобой, я ее отчетливо слышу.

Я тоже мысленно слышу что-то похожее на венский вальс, но только какой-то странный, грустный и таинственный, как предчувствие. В какой-то момент музыка становится светлей, даря сердцу надежду, а потом бессердечно отнимает ее минорными ладами. И так бесконечно. Есть в моей музыке что-то,  что держит сердце в напряжении и заставляет задавать себе странные вопросы… Почему он так нежен сегодня? Нет, он нежен всегда, но сегодня особенно… Что это все значит? К чему все это? Почему распустили слуг? Почему он постоянно меня целует? Почему боится отпустить хоть на секунду?

– Хочешь узнать продолжение сказки? – услышала я шепот, прерывающий вереницу бесконечных и тревожных «почему».  Иери склонился ко мне, оставив на моей щеке поцелуй. Вот опять…

– Да, хочу… – ответила я, глядя на наши руки.

– У принца был день рождения. И когда принц принимал подарки от гостей, возлюбленный девушки, преподнес ему свой подарок. Неожиданный удар в сердце тем самым кинжалом, который принц попросил выбросить стал тем самым главным подарком всего вечера. Душа принца металась, страшась смерти и цепляясь за каждую секунду своей никчемной жизни.  Там, на тонкой границе между жизнью и смертью мы с ним и  повстречались, – произнес Иери, глядя на меня. На его груди алел лепесток розы. Я осторожно высвободила руку, чтобы смахнуть его, но он не смахивался… Это был не лепесток…

– В чем дело, душа моя? – мою руку снова вернули на место, а я едва успела заметить отпечаток чего-то красного на пальцах…