Принц и Лишний

– Я переживал за тебя, моя душечка… – я слышала любимый голос и замирала от радости. – Я не хочу, чтобы ты умирала… Наоборот. Я хочу, чтобы ты жила вечно… И это  – мой тебе подарок… Но кроме него, ты можешь забрать отсюда  что-то одно… Так что выбирай.

Меня отстранили, а рядом с троном появилась целая груда сокровищ.

«А говорят, что золото  на тот свет не заберешь! – фыркнул полярный лис. – Тут, оказывается, таможня!»

– Это – не простые вещи. Многие из них утеряны навсегда… Но они могут снова вернуться в мир, если ты этого захочешь… – произнесла моя любимая Смерть, вытирая мои слезы.

– Только одно? – задумалась я, глядя на все это богатство. Я посмотрела в красные глаза, затаившиеся во тьме капюшона.

– Если тебе не терпится избавиться от этого барахла – опубликуй объявление. Разгребут за пять минут. Ты узнаешь все  варианты предложений со словами «сокровище» и «мне»,– вздохнула я, а потом осторожно взяла его за руку, словно боясь что он отдернет ее.  – Я выбрала. Только не вздумай мне говорить, что так нельзя… Я этого не переживу!

Я чувствовала, как мою ладонь нежно гладят длинные тонкие когтистые пальцы. Как ее кокетливо поглаживает любимый коготок.

– Давай, любимый. Нам еще мою кровь с пола отмывать, –  я почувствовала, как Иери сжал мою руку, а потом прижал меня к себе.

– Сомневаюсь, что в этом мире остался хотя бы один моральный аттракцион, на котором я еще не каталась, – вздохнула я, расцветая от счастья.  – Но если остался, билеты  попрошу  не предлагать.

– Я  дам тебе самую  счастливую жизнь, которую ты только могла себе представить… Больше не будет ни боли, ни страха… Я сделаю все, чтобы их никогда не было в твоей жизни… Чтобы в твоей душе не осталось даже  тени воспоминаний  о них,  – слышала я шепот, перед тем, как закрыть глаза. –  Я хочу, чтобы моя любовь была счастливой.

Глава двадцать девятая. Любовь требует жертв

Свобода размножается побегами,

истина – спорами,  справедливость – делением,

а смелость – прививками.

©

Я очнулась от того, что сжимаю до боли, до побелевших пальцев прохладную руку и боюсь ее выпустить хоть на мгновенье. Моя ладошка вспотела, но я держала. Крепко-крепко.

– Душа моя, – услышала я шепот, а потом меня поцеловали в лоб. – Я здесь, рядом. Можешь отпустить мою руку. Теперь тело принадлежит мне, принца больше нет, так что можешь не переживать.

Я лежала, завернутая в одеяло, в окружении кучи подушечек, а меня нежно целовали в мои напряженные пальцы. В каждый пальчик. Но пальчики не сдавались! Они держали мое сокровище, крепко держали. Стоило мне вспомнить пережитое, они сжимались еще крепче.

– Давай ты поспишь, а я тебя просто буду обнимать? – предложили мне в качестве альтернативы, глядя на мою дрожащую от напряжения руку. Ее гладили, успокаивали, целовали, терлись об нее щекой, но рука была неумолима.

– Я не могу ее разжать, – улыбнулась я, глядя как она намертво вцепилась в любимого.

– Давай попробуем вместе… Я целую пальчик, душа моя, до тех пор, пока он меня держит… – медленно, осторожно, с переговорами и убеждениями обезвреживался каждый из пяти «террористов». Когда они сдались, их тут же взяли в плен.

– Я видел, как цепляются за жизнь, но никогда не видел, чтобы так цеплялись за меня, – прошептал Иери, мою раскрытую ладонь.

– Это – сон, – пробурчала я, положив голову на плечо любимому, чувствуя, что моя рука сильно устала.  – Мне столько раз это снилось, что это – сон. Я точно знаю…

– Давай проверим,– прохладная рука осторожно убрала мои волосы с лица. – Я тебя поцелую, а ты скажешь, сон – это или нет?

Минут пять меня целовали с таким наслаждением, что я окончательно поверила в то, что это самый чудесный, самый настоящий…

– Сон, – прошептала я, деловито подлезая ладошкой под рубашку в поисках заветного шрама. Нет? Как нет? А что я теперь буду гладить?

«Всегда можно сделать новый! Выбирай где!» – фыркнул полярный лис, осматривая тело любимого, как профессиональный татуировщик якудзы в поисках свободного места.

А нет! Есть! И у него есть. И у меня есть. У каждого из нас теперь есть шрам под грудью.

– Я предлагаю еще раз проверить. Вдруг это все-таки – не сон? –   в любимом голосе слышались коварные нотки, а мне на лицо подул прохладный ветерок чужого дыхания. Мой шрам тоже был найден и теперь получал всю любовь и ласку, которую только мог получить, пока мы снова проверяли мое предположение. Это сновидение – просто наслаждение!

– Сон! – постановила я, гладя его лицо и разминая мою бедную  затекшую руку. – Я сказала, что – сон, значит … сон.