Принц и нищий (СИ)

Мукуро осторожно выглянул из окна, в которое шмыгнул, когда запахло горячим, и принялся перелезать через подоконник. Рядом флегматично попивал кофе ненавидящий себя парень.

- Трус! – обвиняющее прошипел Кен, когда они спустились с лестницы и спрятались за углом.

- Твоя мама и так меня не любит, будь милосердным.

- Она считает, что ты дурно на меня влияешь, - пробурчал Кен и пригнулся, увидев, как из дверей вышла его мать.

- Какая слепая вера сыну, - фыркнул Мукуро, отодвигаясь в тень. – Из нас двоих дурно влияешь на меня ты. И то, что мы только что сделали, тому подтверждение.

Кен выпрямился и смахнул пот со лба. Серебристый внедорожник выехал с охраняемой территории и скрылся за поворотом. Мукуро только заметил, что его мобильник куда-то пропал. Может, в квартире оставил? Черт. А какая квартира-то была?

- Ты мой сотовый видел?

- Ты его вчера расхерачил о стену, обдолбыш. – Кен потер ноющие ладони и с брезгливостью оглядел себя. – Я похож на бомжа. У тебя есть деньги?

- Да. У меня было сто двадцать тысяч. – вздохнул Мукуро и настроение упало еще ниже, когда он вспомнил события вчерашнего дня, о том, как его выпер из собственного дома собственный же отец, и о том, как Алауди страшно его продинамил, поверив какому-то сопляку, а не ему.

- Дааа. Ключевое слово тут «было», - кисло произнес Кен, бросая быстрый взгляд на часы.

- То есть…

- Ну… - Кен замялся и неловко потер шею. – Ты за меня вчера заплатил. Я же не мог расплатиться за коньяк тридцатью тысячами, ха-ха. И отдал несколько тысяч на благотворительность.

- На что?

Кен сочувственно на него посмотрел.

- Бла-го-тво-ри-тельность. – по слогам, как умалишенному, произнес он. – Что-то там про дельфинов. Или китов, я не прислушивался.

Мукуро хлопнул себя по лицу. Какого черта? Он и так был почти на мели. Чертовы девки и мескалин. И Тсуна. Да, во всем виноват этот сопляк.

Для пущего счастья у них обоих кончился бензин. Кен здорово отдубасил свою машину и еще больше разозлился, нечаянно разбив фару. Денег не было даже на самое дешевое такси, а разъезжать в метро или, что намного хуже, автобусе или троллейбусе, ужасно стремно. Да и идти им некуда было, без денег-то.

- Ты не пойдешь домой? – спросил Кен, с тоской хлопая по карманам в поисках сигарет и ничего не находя.

Мукуро вздрогнул и промолчал. Звонил ли ему уже Алауди? Остыл ли отец? Идти ли домой сразу же или поиграть в оскорбленную фиалку? В карманах нашлась невесть откуда взявшаяся мелочь, и Мукуро сунулся в первую попавшуюся телефонную будку. Пришлось немного потупить, вспоминая номер Алауди. Долгие гудки действовали на нервы, раздражали, поэтому, когда в трубке раздался холодный голос начальника охраны, Мукуро чуть не подпрыгнул от радости.

- Привет, мама, - почти с любовью поздоровался он, накручивая на палец телефонный провод. – Я так соскучился. По тебе и твоим сказкам на ночь. Знаешь, весьма несправедливо то, что ты читал их только отцу. И показывал…

- Заткнись. Я звонил тебе с шести утра…

- С шести?! Ты сбрендил, я во столько не просыпаюсь, - наигранно ужаснулся Мукуро и нахмурился, увидев, как Кен разглядывает витрину со спиртным. От этого даже голова начинала болеть. Еще больше.

- Мукуро, твой отец… Деймон не изменил своего решения.

Странно, эта новость не показалась удивительной, но почему-то стало больно. Мукуро затаил дыхание, прислушиваясь к собственным ощущениям. Значит, все? Отказался? Отец?

- Хах… вот как. Что, даже твои акробатические трюки в постели не помогли?

Алауди молчал. Но он был зол: на отца ли, или на него? Скорее всего, второе. Мукуро тоже молчал. Он тоже был зол. На них обоих, на Тсуну, даже на себя, хотя он-то ни в чем не виноват.

- Я буду привозить тебе деньги…

- Нет, спасибо, мне подачки не нужны, - отрезал Мукуро.

- Перестань, ты же ничего не можешь сам. Ты умрешь где-нибудь под мостом или на скамейке в парке, неженка. Говори адрес, я приеду и привезу тебе деньги. Или нет, я возьму новую кредитку и…

- Автомобиль забери лучше. Он в районе Минато, квартал Кодзибуши, третий микрорайон, 13-16. Там нет бензина, так что советую заехать на заправку. Папе – привет, и пни хорошенько Тсунаеши от меня.

- Мукуро.

Мукуро швырнул трубку на аппарат и вышел из будки, хлопнув дверью. Кен удивленно на него уставился и, подумав, протянул бутылочку пива. ПИВА. Обычного, дешевого, простолюдинского.

- Хочешь? А то меня от него блевать тянет.

- О, и ты решил меня этим угостить? Ты прекрасный друг, как я погляжу. – Мукуро выдавил некое подобие улыбки, и Кен замолк, поникнув.

Отец его кинул. Наверняка, даже не задумывался о ситуации в целом. Вполне вероятно, что он даже подумывал о том, чтобы избавиться от него, еще с тех пор, как усыновил этого мелкого сопливого поганца. Мукуро стиснул зубы и до боли сжал кулаки. Его душила ревность. Отец предпочел ему Тсуну. Алауди тоже дал ясно понять, на чьей он стороне еще вчера, а весь этот лепет про помощь – всего лишь средство для успокоения совести, наличие которой еще под сомнением, или же из жалости – что более смахивает на правду.