«Принц» и «цареубийца». История Павла Строганова и Жильбера Ромма

На карту было поставлено будущее Ромма, и ради успеха он готов был пожертвовать многим. Увлеченный задуманным, он не только забросил свои занятия медициной, но и отклонил выгодное предложение, полученное в самый разгар кампании по продвижению «академического проекта». По иронии судьбы именно в этот момент его пригласили возглавить кафедру математики в одной из только что созданных в провинции военных школ. Где именно находилась та школа и от кого исходило приглашение, мы, к сожалению, не знаем, но, судя по реакции Ромма, предложенное место было далеко не столь привлекательно, как то, к которому он стремился, продвигая свой проект. И Ромм решительно отверг эту синицу в руке, предпочтя ей журавля в небе:

«Кафедра математики в провинции с жалованием в 1200 или 1500 ливров, может ли она заменить те возможности различного рода, которые открывает пребывание в Париже? Я, не колеблясь, ответил отказом. Но я хочу знать, что об этом думают мои друзья. Сообщите эту новость наименее болтливым, каковых не так много, и дайте мне знать их мнение, которое всегда мне служит компасом».

Говоря об открывающихся в Париже возможностях, Ромм, скорее всего, подразумевал именно те, что были связаны с реализацией его проекта, поскольку собственно к парижской жизни он, как мы ранее видели, тяги не испытывал, да и увенчайся успехом его план, ему все равно пришлось бы покинуть столицу.

Ответ Дюбрёля не сохранился. Но, судя по следующему письму Ромма, друзья не поддержали его выбор, видимо, сомневаясь в успехе «академического проекта» из-за ослабевавших день ото дня позиций Тюрго. Ромм поспешил их уверить, что положение в государстве не столь печально, как им кажется, а сам он не собирается отказываться от своих намерений:[18]

«Полагаю, что не оставил у Вас никаких сомнений относительно принятого мною решения не занимать кафедру математики, о котором я рассказал в своем последнем письме. Я Вам написал о нем только потому, что обещал сообщать Вам и другим лицам, питающим ко мне добрые чувства, о том, что здесь делают для меня. Было легко предвидеть мнение этих господ и, соответственно, мне было легко принять решение. Полагаю, Вы ошибаетесь, мой дорогой друг, считая, что реформы министра еще недостаточно прочны. Они имеют слишком справедливые и слишком хорошо осознанные нашим молодым монархом основания, чтобы не существовать столь же долго, сколько будут царить на троне здравый смысл, справедливость и гуманность, а сам трон не будут окружать лесть, корысть и интриги. Думаю, таково ныне положение дел».

Каково же было потрясение Ромма, когда после такой жертвы и после всех предпринятых усилий его план потерпел крах: двенадцатого мая 1776 года король отправил Тюрго в отставку. Написанное по горячим следам послание Ромма передает его смятение чувств и отчаяние, вызванные крушением надежд, но также свидетельствует о желании сохранить лицо даже в самых неблагоприятных обстоятельствах: