«Принц» и «цареубийца». История Павла Строганова и Жильбера Ромма

Но хотя мадам Ромм и чувствовала себя гораздо свободнее с простыми селянами, детям своим она желала успешной карьеры в более высоких сферах общества и постаралась дать им лучшее из доступного для них образования. Жильбер, пораженный прогрессирующим недугом, не мог, подобно братьям, покинуть Риом в поисках знаний и учился в родном городе. К сожалению, документы, находящиеся в моем распоряжении, не сообщают о том, в каком возрасте Ромм начал учебу. Остается верить на слово моим предшественникам, надеясь, что у них были более подробные источники, которые они, правда, не указали. По утверждению первого биографа Ромма, овернского историка-любителя XIX века Марка де Виссака, первым наставником Ромма был аббат Батиа, каноник церкви Сент-Амабль (это его брат в дальнейшем станет мужем Антуанетты). А примерно четырнадцати лет отроду Жильбер поступил в Ораторианский коллеж Риома.

Основанный в 1618 году, коллеж в 1657 году перебрался в новое здание, где и располагался до своего окончательного закрытия в годы Революции. В XVIII веке здесь одновременно училось до восьмисот человек. Ну а поскольку для занятий имелось лишь девять залов, студентам приходилось плотно усаживаться на скамьях, держа записи на коленях: для столов не оставалось места. Впрочем, эта теснота имела и свои преимущества. В холодные овернские зимы так было гораздо теплее слушать лекции, ведь помещения коллежа не отапливались. По соглашению между властями города и конгрегацией ораторианцев, студенты в принципе учились бесплатно, хотя реально им все же приходилось ежегодно сдавать на нужды коллежа небольшую сумму – от 15 до 30 су с человека.

Ораторианский коллеж в Риоме. Учрежденная в начале XVII века конгрегация монахов-ораторианцев создала во Франции целую сеть учебных заведений, в которых особое внимание уделялось изучению точных и естественных наук

Учебный год длился десять с половиной месяцев: с 15 октября до конца августа. Занятия начинались в 7:30 утра и продолжались, в зависимости от времени года, до 13:30, 14:00 или 14:30. В целом учебная нагрузка составляла примерно 25 часов в неделю.

Несмотря на относительно небольшое число преподавателей (12–14, включая руководство коллежа), программа была достаточно насыщенна и разнообразна, как, впрочем, и в других ораторианских учебных заведениях того времени. Уже упоминавшееся противоборство между иезуитами и янсенистами охватывало и сферу образования, из-за чего в ней параллельно существовали две принципиально различные педагогические системы: собственно иезуитская и ораторианская, ориентированная на галликанские ценности янсенизма. Если иезуитская педагогика отдавала приоритет классическому образованию, то ораторианцы, напротив, делали упор на изучении живого французского языка и точных наук. Правда, латынь в риомском коллеже все-таки преподавалась, но ей было отведено достаточно скромное место. Студенты читали Федра, Корнелия Непота, Вергилия, Квинта Курция, Тита Ливия, Горация, Тацита и Цицерона. Древнегреческому языку риомские ораторианцы не учили, зато отводили приоритетное место французской литературе нового времени. Так, например, в сохранившийся до наших дней и публикуемый почти во всех историях риомского коллежа перечень учебных пособий за 1788 год включены труды Николя Буало-Депрео, Жана-Батиста Руссо, Жана Лафонтена и трактат по французской орфографии. Много времени отводилось также познанию истории, причем не только античной, но и современной.

Однако, пожалуй, наиболее впечатляющей разница между иезуитским и ораторианским образованием была в отношении к точным и естественным дисциплинам. В отличие от иезуитов, ораторианцы уделяли этим предметам повышенное внимание. В риомском коллеже для преподавания физики был приглашен даже специальный преподаватель: в годы учебы Ромма – П. Шабер. Студенты изучали также математику и физическую географию, прежде всего самой Оверни.