Принц и злая ведьма (СИ)

- Это он придумал, - показал пальцем на подметающего хвостом пол пса, тот переступал с лапы на лапу и недвусмысленно намекал, что неплохо бы позавтракать.

- Хрен с ним, пиши. Согласна, - махнула рукой. - Твоя очередь.

- Ну и почерк у тебя, Кожевникова. Курица лапой, бройлер окорочком. Не водить в дом девушек и других посторонних, - задумчиво прочел и поднял на меня снисходительный взгляд. - Я идиот, что ли? Нам нельзя палить контору. Кстати, это тоже надо записать в договор. Никому не рассказывать о нашем плане, - взял ручку и методично записал.

- Найти работу, - прочитала следующий пункт и удивленно посмотрела на Громова. - Ты серьезно?

- Да. Я тут подумал над твоими словами про репутацию. Если сейчас ты попытаешься привлечь внимание любого более-менее приличного мужика, все решат, что в содержанки напрашиваешься. Широков на это точно не клюнет. Тебе нужна работа и пара выходов в свет, чтобы показать - ты в порядке и вполне успешна без папочки, - изложил свою гениальную мысль парень и был совершенно прав. Подобное и в мою светлую голову приходило, жаль я до идеи с работой не додумалась.  - У тебя есть какое-нибудь образование? Ты ж вышку получала?

- Есть образование. Педагогическое, неоконченное, - хмыкнула и с вызовом посмотрела на удивленного Марка. Тот на секунду завис, а потом рассмеялся. Заливисто так, аж до слез.

- Серьезно? Кожевникова, ты - училка? - продолжал веселиться он, так и не отпив свой кофе. Я, кстати, тоже к оживляющему напитку не притронулась.

-  Отец настоял. Сказал, зачем тебе вся эта лабуда типа финансов и менеджмента? Выйдешь замуж за Ромку, родишь детей, надо будет воспитывать. В итоге есть у меня недо-образование, но ни мужа, ни детей и даже папашка свалил в туман, - надеюсь, усмешка была не слишком горькой. Марк продолжал бессовестно посмеиваться.  

- Не, тебя серьезно допустили к детям? - не унимался он. Рука так и чесалась залепить этому гаду хороший подзатыльник.

- Да, целых три дня на практике, - буркнула зло. - Ничего смешного, у меня даже неплохо получалось. Пока на четвертый день директор не решил залезть мне в трусы, - от одного воспоминания об этом меня передернуло. Омерзительно. Старый потный извращенец, который лет двадцать не видел никого симпатичнее своей растолстевшей женушки.

- О, и на этом практика закончилась? - недвусмысленный жест бровями и подмигивание.

Что? На что он сейчас намекает? Это было слишком прозрачно. Внутри вё сжалось. Так вот, значит, какого ты мнения обо мне, Марк Громов. Все случилось раньше, чем я смогла осознать и прочувствовать вылившееся на меня только что дерьмо. Схватила чашку и выплеснула остывший кофе прямо в лицо этому уроду. Прекрасная картина, Марк Громов отплевывается и морщится, лучше бы своими догадками и мыслишками пошлыми поперхнулся. 

- Да как ты мог обо мне такое подумать? Кретин! - развернулась и ушла в свою комнату, громко захлопнула дверь прямо перед носом Бадди. Пес поскреб лапой, гавкнул и, не получив ответа, ушел, цокая когтями по полу. Надеюсь, решил отомстить за меня и отгрызть своему хозяину то, чем он пользуется вместо мозга. 

Я кипела от возмущения и хотела рыдать одновременно. От одного только взгляда почувствовала себя грязной. Пойти в душ и попытаться смыть это с себя или спрятаться под одеяло, сжать зубами подушку и прорыдаться от души. Жаль, нельзя закричать во всю силу легких - не хочу, чтобы этот козел услышать.

Но да, погрызть подушку - отличный вариант.

***

Хорошо, что не накрасилась, иначе тушь давно бы размазалась по идеально белой наволочке, на которой теперь красовалось сероватое пятно слез. Еще и следы моих зубов остались. Челюсть слегка болела, так сильно я стиснула ни в чем не повинную ткань. Накрытая с головой одеялом, только спустя полчаса перестала тихо рычать и поскуливать, как побитая собака. Да, Бадди, я сегодня с тобой на одной волне. Можешь вторым голосом повыть под дверью, если хочешь.

Но под дверью оказался совсем другой зверь. Тихий стук. Я не ответила. Еще раз. Продолжила молчать в надежде, что уйдет. Но он не ушел. Дверь скрипнула.

“Надо вписать в договор пункт про установку замков, нечего ему шариться в моей комнате,” - подумала и схватилась руками за одеяло, которое кто-то попытался с меня стянуть.

- Эй, вылезай, - еще раз дернул. - Прости. Эй, я был не прав. Слышишь? Признаю. Оля, вылезай, говорю!- с силой дернул и одеяло выскользнуло из моих ослабевших пальцев. Что это было? Громов назвал меня по имени. Аж мурашки по спине пробежали от его “Оля”. Таким тоном, с таким чувством еще никто и никогда не произносил его. 

Через секунду перед Марком предстала моя заплаканная рожа. Лицом этот ужас не назвал бы и художник-декадент, а они те еще ценители отвратного: красные глаза и нос, искусанные губы, взлохмаченные волосы.