Принц из деревни

Даже жалко немного стало, что все это ненадолго. Когда здесь начнется строительство и доберется цивилизация, многое изменится к лучшему, конечно, но вот такой красоты не останется. Зато, наверно, таким, как драконистый фермер, это придется по душе. Подобные ему лишь вид делают, что не нуждаются в современных благах, а на самом деле только и ждут, когда смогут урвать их побольше.

Благодушное настроение вмиг испарилось, стоило подумать о нахальном типе. И зачем я только о нем вспомнила? Так ведь все хорошо было. А у него какая-то потрясающая способность злить даже на расстоянии. Я вздохнула, прогоняя непрошенные мысли, и ускорила шаг. Прогулка – дело хорошее, конечно, но уже поздно, а петухам утром точно не получится объяснить, что я не выспалась и поэтому не надо голосить под моими окнами.

Я почти дошла до своей улицы, как вдруг земля под ногами как-то странно завибрировала. Затряслась, заставляя остановиться и начать оглядываться. Глаза успели привыкнуть к темноте, и я довольно отчетливо видела и уснувшие дома, и почти неподвижные деревья. А потом вдруг вибрация под ногами усилилась и из высокой травы на поле, что простиралось слева от меня, появилась мощная фигура коня. Я не успела испугаться или что-то понять, как-то в один миг перестав соображать. Лишь стояла и смотрела, как он приближается с молниеносной скоростью. Несется прямо на меня.

Наверно, надо было бежать. Свернуть куда-то в сторону, скатиться в траву, скрыться в ее густом покрове. Это животное ведь не преследовало меня. Конь – не хищник, бросающийся на добычу, и наверняка пронесся бы мимо. Я просто неудачно оказалась на пути, и, если бы сошла с него, все было бы хорошо.

Но я не ушла. Не сумела. Видела оскаленный рот, раздувающиеся ноздри, разметающуюся гриву – и не могла пошевелиться. Только зажмурилась в тот момент, когда он встал на дыбы, нависая надо мной.

Удар действительно последовал, но совсем с другой стороны. Я ощутила резкий, но практически безболезненный толчок в плечо, а мгновенье спустя рухнула на землю, пригвождаемая чем-то тяжелым. Вернее, кем-то. То, что меня накрыло человеческое и явно мужское тело, было очевидно. Характерное давление внизу живота и тяжелое дыхание не оставляли сомнений. Как и терпковатый аромат парфюма, показавшийся мне странно знакомым. Неужели?

Я распахнула глаза, только сейчас позволяя себе выдохнуть и рассматривая лежащего на мне мужчину.

– Вы как, в порядке? – он приподнялся на локтях, тоже уставившись на меня. Сейчас его лицо было еще ближе, чем тогда, в подвале. Темные озера глаз прямо надо мной. Я чувствовала тепло его дыхания, скользящего по коже. И губы – всего в нескольких миллиметрах от моих.

А вдавливающее меня в землю тело казалось каменным. Тяжелый – я едва дышать могла под его весом. Но это почему-то не мешало. Не казалось каким-то неправильным. Наоборот: я чувствовала себя странно защищенной. Не только потому, что фермер в буквальном смысле спас меня, если не от смерти, то от серьезных повреждений точно. Но было в этом что-то еще, не поддающееся логическому объяснению.

Его близость волновала, а пикантность нашего положения вызывала во мне не раздражение, не потребность отстраниться поскорее, а совершенно немыслимое желание продлить это время.

– Нормально, – я резко дернула головой, отворачиваясь от пристального взгляда, и его губы мазнули по щеке, погружая меня в пучину новых ощущений. Это было до одури приятно. Волнительно. Возбуждающе. И все до одного определения – совершенно недопустимы. – Спасибо, – пролепетала пересохшими губами и заерзала под ним, пытаясь выбраться. – Встаньте с меня, пожалуйста.

Он негромко выругался, тут же поднимаясь.

– Простите.

– Ничего, – не глядя на него, я тоже села, подтягивая под себя колени и отползая чуть в сторону. Дурацкие телодвижения, как будто эти дополнительные полметра на что-то влияли. Он по-прежнему был слишком близко, а если бы захотел сократить расстояние между нами, вряд ли бы я смогла его остановить.

Только с чего бы ему этого хотеть? И что за глупые мысли вообще лезут в голову? Сейчас он опомнится и снова скажет какую-нибудь гадость, вроде того, что я сама во всем виновата.

– Что вы делаете здесь ночью? Одна? – голос звучал ровно, но в нем уже послышались осуждающие нотки. Я усмехнулась: значит, правильно подумала. Теперь можно угадывать следующие слова. Наверняка, не ошибусь.

– Возвращалась от Глафиры Кузьминичны. Вы же не дали мне с ней поговорить днем. Вот и пришлось искать другие варианты.

Не удержалась и посмотрела на него. Уже так привычно сдвинутые брови. Суровый взгляд. Плотно сжатые губы.

– Жалеете, что не рассмотрели, кого спасаете? Ко мне можно было бы не торопиться?

Он нахмурился еще сильнее, поднимаясь с земли и протягивая мне руку.

– Не пытайтесь показаться глупее, чем вы есть. И не говорите вещей, о которых будете жалеть.