Принц из Нью-Йорка

— Одна, две, три… — начал я загибать пальцы от балды, не придавая никакого смысла счету. — Десять, одиннадцать.

Мои пальцы сжала в кулак узкая ладошка, и придавила к кровати.

— Всё-всё! Я поняла!

— Но я еще даже до середины не дошел! Двадцать четыре, двадцать пять… — с иронией возмутился я.

— Проехали! — ее щеки загорелись.

— Ты ревнуешь?

— Я же фейковая (ненастоящая) девушка, с чего мне ревновать? — Яркие голубые глаза нервно забегали, останавливаясь то на противоположной стене, то на ковре на полу, то на собственных ногах.

— Ну, какая же ты «фейковая»? — отвел я прядь волос за ее спину, открывая лицо. — Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три. Вот и моя очередь! Я выиграл. Отвечай Ксюша. Почему ты сбежала, я сам уже понял. А вот… Тебя кто-то обидел? Твой бывший парень? Мужчина?

Она вся сжалась в комочек, а подбородок задрожал. Взгляд бегал от сцепленных на кромке футболки рук, к моему лицу и обратно.

Терпение у меня закончилось.

Я сгреб ее в охапку, обнимая и легко целуя в губы, все еще сохранявшие сладость сахара. Ее бедра сразу прилипли к моим штанам, но мне на это было плевать.

— Я никогда тебя не обижу.

В дверь постучали.

— Дэрек, тебе привезли, то, что ты просил! Оставляю у двери! — и шаги быстро удалились.

Глава 25. Что-то по-настоящему важное

Дэрек

Митч и Рэт, мои бравые помощники, не смотря на непогоду, и сумасшествие, творившееся в полностью заблокированном снегопадом Нью-Йорк, добрались до «Плазы». Потом они сгребли несколько полок медикаментов в аптеке, пересели на внедорожник с моей личной парковки и добрались до загородного дома.

В мою спальню никто входить и не собирался, но девочка вздрогнула, и крепко вжалась в меня, явно этого опасаясь.

Согласен, слишком много людей собралось в этих стенах.

— Я заберу вещи. — Тихо сказал я, потеревшись щекой о мягкие волосы, и аккуратно встал. Ксения встала вслед за мной, указывая на мои штаны.

— Ты теперь весь в меде.

— Не важно. — Я открыл дверь. — Сходим в душ вместе.

Дом начал оживать. По холлу на втором этаже затопали дети, дружной компанией скатываясь вниз по лестнице.

— Дэрек! Пойдем с нами есть блинчики! Блинчики с кленовым сиропом! С кленовым сиропом!

— Пойдемте, мои хорошие, дядя спустится позже! — Подмигнула мне Мэган, и подняла большой палец правой руки вверх, разглядывая мой голый торс.

— О, мой Бог…

Я проводил Мэг несколькими запрещенными жестами, лишь вызвав ее громкий смех, и ретировался.

Появление девочки изменило не только меня, но и всю мою безумную родню.

— Какой там следующий семейный праздник? — спросил я сам у себя, занося маленький черный чемодан и несколько пакетов с лекарствами и новой одеждой в спальню.

— Пасха. — Ксюша уже стояла рядом, и с широко распахнутыми глазами смотрела все то, что я принес.

— Мои вещи! — Схватилась она за ручку чемодана, и потянула на себя. Моя футболка на ней задралась.

— Это все для тебя.

Я положил пакеты на кровать, раскрывая пакет из аптеки, и старался не глазеть на полуголую девушку.

— А здесь должно быть что-то от ожогов.

— Я так рада! Слов нет!!! Спасибо! Спасибо!

Меня чмокнули в щеку. Еще ни разу я не видел, чтобы кто-то из абсолютно несчастного человека, так быстро превращался в сияющую всеми цветами радуги звездочку.

Я довольно хмыкнул. Как мало ей нужно для счастья.

Девчонка вытащила несколько своих вещей, игнорируя пакеты с бирками, и молниеносно скрылась в ванной.

А ведь до одури хотелось пойти в душ с ней… В руках я крутил баллончик с Пантенолом, и топтался на месте.

Постучать, или просто войти? Или не входить?

Зашумела вода.

Я прислонился спиной к двери ванной комнаты, пытаясь понять, что со мной происходит. По кафелю по ту сторону шлепали голые пятки, и точно также, как я сейчас, остановились. Девочка подперла дверь, и несколько раз покрутила замком.

— Дэрек? — казалось, что нас не разделяет этот кусок дерева.

— Да?

— Я сбежала, потому что не знала как теперь вести себя с тобой.

— Знаю. — Я вздохнул.

— Есть ли вообще что-то, чего ты не знаешь?

— Есть. — я медлил. — Ты разрешишь мне войти, или нет?

Петли дверного полотна скрипнули.

Я обернулся и подбросил баллон с лекарством: вверх-вниз.

Ксюша придерживала на груди белое полотенце. Длинные каштановые кудри рассыпались по худеньким плечам и спине.

— Буквально одну минуту подожди! — я бросился проверять, закрыта ли щеколда и все замки, потом метнулся обратно в ванную, и тоже заперся на ключ.

Девушка подняла вверх большие пальцы обеих рук, и полотенчико плавно сползло по ее фигуре вниз. Я проследил за ним глазами и сглотнул слюну.

— Воду… нужно… включить… попрохладнее! — Я впивался в податливые губы, напрочь теряя хваленый самоконтроль, но пар, клубящийся над стеклянными стенками душа, настораживал. — Ноги будет жечь.

— Ты — колючий. — Только и сказала она, заключив в ладони мое лицо.

И я поплыл… Ее бедра, лоснящиеся от меда, сомкнулись за моей спиной, руки обвили шею, мягкие губы буквально пытали.

Ее хотелось трогать, гладить, облизывать… обладать ею.

Завтра Рождество, а подарок я уже получил!