Принц из сети (СИ)

Ну как я вообще могла на него обижаться? Вот только стоило представить всех этих назойливых профессионалов, которые наверняка знают «как лучше», и не важно кому лучше: им или мне, так у меня даже ладони вспотели и дыхание участилось.

Моя тревожность не скрылась от Стаса. Он подхватил мои прохладные пальчики и принялся согревать их в своих руках.

— Если тебе не нравится эта идея, можем все отменить… — проговорил он, опустив глаза, как если бы был в чем-то виноват передо мной.

— Нет, мне все нравится. Спасибо, — что-что, а расстраивать самого близкого человека в ответ на заботу мне точно не хотелось. — Просто с доверием к незнакомым людям у меня сложновато. Как-то не сложилось, — усмехнулась я, наконец открывшись.

— Но мне-то ты доверяешь? — прошептали любимые губы.

— Целиком и полностью.

— А я доверяю Кристофу, — Стас улыбнулся и продолжил гипнотизировать меня взглядом, не отводя глаз. Его голос обволакивал теплом и действовал на меня успокаивающе. — Идем, я вас представлю. А ты просто расслабься и получай удовольствие, всю ответственность за результат беру на себя.

Следуя инструкции моего бесстыжего и самого лучшего в мире босса, я отбросила все волнения и на два часа попала в настоящий рай. С Кристофом, который напоминал внимательную и отзывчивую подружку уж точно гораздо больше, чем Стас и даже чем Николь, мы быстро нашли общий язык. Этот худощавый ультрамодный француз с розовыми прядями на голове и темной щетиной был внимателен и чуток, много чего предлагая, но ни в коем случае не навязывая.

В итоге после спа-процедур мы перешли к прическе и макияжу. Не позволяя мне увидеть собственного отражения в зеркале, мой новый друг предложил сперва облачиться в то самое платье, которое выбрал для меня Стас.

Я влюбилась в него сразу же, как только увидела… на вешалке. И испугалась. Оно было идеальным и слишком смелым для меня. Такими платьями я любовалась, разве что, на голливудских кинозвездах, когда те вышагивали по красной дорожке, а вот представить в этом шедевре от-кутюр скромницу Александру Апраксину могла с трудом. Тончайшая золотистая ткань так и струилась в руках, как если бы была соткана из солнечных лучей.

— Ну же, смелее, мадемуазель Сандра. У месье Бестужева прекрасный вкус! Этот наряд только и ждал часа, чтобы воссоединиться с вами. Даже я не подобрал бы лучше. А как подчеркнет глаза! — с забавным акцентом признался Кристоф, потихоньку заталкивая меня в примерочную. — И никакого белья, только не под это платье! — настоятельно предупредил горячий француз и истинный ценитель прекрасного, готовый в случае неповиновения саморучно отобрать у меня трусы и лифчик. Решимость так и застыла на его благородном лице с усиками, обрамленном розовыми прядями волос, а мое воображение живо подкинуло забавные картинки «битвы за трусы». — Не закатывай глаза, Сандра! Ты же хочешь, чтобы Станислав оценил наши старания? Мужчины любят то, что их привлекает, и это не я придумал, золотце. Просто поверь на слово.

Ладно, долой нижнее белье, что уж тут! Раз Стас хотел увидеть меня в этом великолепии, пускай любуется на здоровье, для него я и не в такую красоту согласилась бы облачиться. Платье село на меня, как вторая кожа. Невесомые бретельки переходили в элегантный топ, который удачно акцентировал внимание на груди, но при этом оставлял простор для фантазий. А вот дальше, подчеркивая талию, золотым каскадом ткань спускаясь к полу, образуя небольшой шлейф. «Вишенкой на торте» оказалась сильно открытая спина и изящные туфельки на шпильках, достойные самой Золушки.

— Ну, как ощущения? — восхищенным взглядом встречал меня из примерочной Кристоф. — Уже чувствуешь себя королевой вечера?

Не имея возможности увидеть собственное отражение в зеркале и лишь улавливая оголенной кожей где-то между лопаток движение воздуха из кондиционера, моя внутренняя королева ушла в подполье. Зато чувство юмора на нервной почве разыгралось не на шутку.

— Скорее ощущаю себя мечтой врача-остеопата. С таким нарядом можно не раздеваясь провести пальпацию позвоночника и сразу же поставить диагноз, — рассмеялась я, еще и испытывая определенную неловкость из-за отсутствия трусов.

Громкий и заливистый смех Кристофа заполнил помещение, порядком разрядив обстановку. Вдоволь насмеявшись, мужчина быстро взял себя в руки и обрел привычное выражение лица, на котором одновременно уживались легкая задумчивость, флёр вдохновения и щепотка восторга.

— Эн, дё, труа, — произнес он на родном языке, прежде чем одним движением руки театрально сорвать ткань с огромного зеркала.