Принц из сети

Неужели Лекс сделал это из-за того, что Дмитрий Петрович за меня заступился? Руки затряслись так, что из них едва не выскользнул смартфон.

— Смотри, куда прешь, дура! — со злостью донеслось из приоткрытого окна автомобиля, который, резво стартанув, напоследок щедро окатил меня грязью из лужи.

Но на это мне было уже плевать. Внутри что-то надорвалось, заставляя кровоточить едва затянувшиеся раны. Я бежала, что было сил, не замечая проходящих мимо людей и их косых взглядов на мою грязную одежду.

Когда страшно за себя — это одно, но, когда из-за тебя может пострадать кто-то другой, это уже совсем другое. Сегодня Лекс, а то, что это был он, у меня не оставалось сомнений, добрался до Дмитрия Петровича. Но с таким же успехом он мог причинить вред и маме с Ванюшкой. От этой мысли все внутри болезненно сжалось, закручиваясь в тугую пружину, готовую выстрелить.

С каждым вдохом мой страх за близких только множился и пробирался тонкими иголками под кожу. Если этот извращенец хотел, чтобы я послушно стояла перед ним на коленях, склонив голову, то он был на верном пути. За своих близких я пошла бы и на это.

Кафе, к которому успела привыкнуть за время работы, встретило меня разбитыми окнами и едким запахом гари. С центральной улицы поджигать не решились, но другая часть здания, где находилась сама пекарня, прогорела до обугленных стен.

— Что приперлась? Я же сказала, тебе здесь нечего делать! Если бы не ты, ничего этого бы не случилось! — уже на входе с обвинениями встретила меня Дарья. Вместе с ней еще несколько человек собирали осколки в мусорные мешки и выносили разгромленную мебель.

— Не надо кричать, я уйду, — согласилась с ее доводами. — Мне жаль, что так случилось. Я этого точно не хотела и даже представить не могла, что все так обернется. Но могу я хотя бы получить расчет за то время, которое отработала? Нам с мамой очень нужны эти деньги… — закончила я совсем тихо, ощущая на себе взгляд, которым меня с особой жестокостью пытались разрезать на части.

— Бесстыжая тварь! Да как ты смеешь еще просить о чем-то? Видела я вчера твою маму, та еще расфуфыренная фифа! Кому-кому, а вам и так неплохо живется, — с грохотом отбросив метелку и воинственно выпятив грудь, на меня надвигалась разгневанная Дарья. — А тут человек бизнес потерял, сам при смерти по твоей вине.

— Скажите хотя бы, в какой Дмитрий Петрович больнице?

— Совсем идиотка? Думаешь, он будет рад тебя видеть, когда очнется? Проваливай подобру — поздорову, пока я тебе не накостыляла!

Я ушла. Не помню, как добралась до дома. А на входе в дверях лоб в лоб столкнулась с соседкой, которая в это время как раз выносила очередное вонючее варево для своих курочек.

— Что-то случилось? — искренне встревожилась она, удивленная моим отрешенным взглядом и отнюдь непрезентабельным видом.

— Ваш внучок спалил пекарню и едва не убил хорошего человека, — честно ответила я, желая поскорее пройти внутрь, но не тут-то было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да как язык повернулся наговаривать на хорошего мальчика?! Мой Лешенька не такой! — взорвалась баба Нюра, перекрыв дверной проем своим объемным телом. — Я-то думала, ты нормальная девка. А нет, такая же, как твоя никчемная мать, все нос от нормального мужика воротишь. А ведь совсем его не знаешь!

— Лучше бы и вовсе не знала.

Чувствуя подступающую тошноту, толкнула соседку плечом и проскользнула внутрь. Добравшись до ванной, умылась холодной водой, а немого придя в себя, все-таки решилась позвонить самому мудрому человеку, которого только знала. Мне было стыдно беспокоить Нину Васильевну и до последнего не хотелось вываливать на пожилого человека с больным сердцем свои проблемы. Но сейчас, как никогда, я нуждалась в ее совете.

— Нянечка, что мне делать? Как жить с тем, что Лекс натворил? Мне очень страшно за маму с Ванюшкой…

— Сашенька, девочка моя милая, сколько же тебе всего пришлось пережить! — недоумевала няня, и от родного голоса, наполненного любовью и теплом, на глазах снова наворачивались слезы. — Я позвала бы вас к себе в деревню, но до лета сама вынуждена ютиться в городе у сына с невесткой да с внуками. Отопления в деревенском доме нет, печка сломана, да и крыша ремонта просит, совсем худая стала.

— Я все понимаю, нянечка, — растерла по щеке слезу, сдерживая прорывающиеся всхлипы.

— А вам нужно бежать оттуда и чем быстрее, тем лучше! Может, продать что-то из вещей, чтобы выручить деньги? Все это наживное, не жалейте, а вот безопасность превыше всего. Ты справишься, Сашенька, всегда была сообразительной девочкой. И помни, мир не без добрых людей, да и Господь все видит и всем воздает по заслугам.

— Спасибо, няня. Кажется, теперь я знаю, что делать.

Со всеми этими событиями я и думать забыла о бабушкином кольце. Семейную реликвию, увенчанную крупным, а главное, редким розовым бриллиантом, должны были бы оценить в приличную сумму денег.

Вот только мама встретила мою идею без особого воодушевления.