Принц Хаоса

— Все равно, какая разница! С чего ты вообще надумала открыть охранное бюро? Я был просто возмущен, узнав об этом!

— Но ти'га, вероятно, далеко не однажды спасала тебе жизнь, Мерлин.

— Хорошо, допустим. Но…

— Или ты предпочел бы смерть подобному покровительству? Только потому, что оно исходило от меня?

— Не в этом дело.

— Так в чем же дело?

— Похоже, ты слишком уверена в том, что я сам не могу о себе позаботиться.

— Да не можешь.

— Но ты ведь не можешь этого знать наверняка! Меня просто возмущает твоя уверенность в том, что мне не обойтись без няньки в Отражениях, что я наивный, глупый, беззаботный…

— Полагаю, что это еще больше оскорбит твои чувства, но я все же скажу, что именно таким ты и был, решив отправиться в место столь отличное от Двора Хаоса, как Отражение Земля.

— Черт возьми, я сам могу о себе побеспокоиться!

— По большей части нет. Но позволь заметить, что у тебя также предостаточно совершенно неоправданной самоуверенности. Что заставляет тебя думать, будто причины, о которых ты говоришь, — единственные, побудившие меня предпринять подобные действия?

— О'кей. Скажи теперь, что ты знала о намерениях Люка делать попытки убить меня 30 апреля каждого года. А если ты действительно об этом знала, то почему сразу не сказала мне?

— Я не знала, что Люк будет пытаться тебя убить 30 апреля каждого года.

Я отвернулся, сжал кулаки и снова разжал их.

— Так за каким же чертом ты все это делала?

— Мерлин, почему тебе так трудно представить, что другие могут быть лучше тебя осведомлены о некоторых вещах?…

— И не находят нужным сообщать мне о них.

Она долго молчала, затем произнесла:

— Боюсь, что ты прав. Но есть серьезные причины для того, чтобы сейчас не заводить разговора об этом.

— Точнее, чтобы не желать его заводить. Скажи, почему ты мне не доверяешь?

— Дело не в доверии.

— Почему бы тогда не сказать мне все?

Последовала еще одна, более долгая пауза.

— Нет, — в конце концов сказала она. — Еще не время.

Я повернулся к ней, стараясь сохранить выражение лица спокойным, а голос ровным.

— Стало быть, ничего не изменилось, — сказала я, — и никогда не изменится. Ты по-прежнему не доверяешь мне.

— Это неправда! — воскликнула она. — Просто сейчас неподходящее время и место для обсуждения подобных вопросов.

— Могу ли я предложить тебе выпить или поесть что-нибудь, Дара? — немедленно предложил Сухьи.

— Нет, благодарю, — ответила она. — Сожалею, но не могу здесь дольше оставаться.

— Мама, расскажи мне по крайней мере что-нибудь о ти'га.

— Что именно ты хочешь знать?

— Ты вызывала ее из какого-то места вблизи Грани.

— Да, верно.

— Эти создания не имеют собственных тел, но способны вселяться в чужие по своему желанию.

— Да.

— Допустим, одна из них вселилась в тело человека незадолго или в момент его смерти, оставшись, таким образом, единственной силой, поддерживающей душу и разум.

— Интересно. Это просто твоя гипотеза?

— Нет. Это и в самом деле произошло с ти'га, которую ты послала за мной. Она, кажется, не в состоянии оставить свое тело сейчас. Это можно как-нибудь исправить?

— Честно говоря, даже не знаю, — в раздумье ответила мать.

— Похоже, она заперта в нем, — заметил Сухьи. — Единственное, что она может — управлять этим телом, оказывая воздействие на его разум.

— Тело, которым управляет ти'га, выздоровело после болезни, но сознание его разрушено, — сказал я. — Ты думаешь, оно продолжает жить?

— Да, насколько я знаю.

— Тогда скажи мне вот что: если тело уничтожить, ти'га освободится или умрет вместе с ним?

— И то, и другое может случиться, — ответил он. — Но чем дольше она находилась в этом теле, тем более вероятно, что она будет уничтожена вместе с ним.

Я повернулся к матери.

— Ну вот тебе и конец ее истории, — сказал я.

Она пожала плечами.

— Я использовала ее, а затем освободила, — сказала она. — В конце концов, если будет нужно, всегда можно вызвать еще одну.

— Не делай этого.

— Хорошо я не стану, — согласилась она. — В этом действительно нет необходимости — сейчас.

— А если тебе покажется, что она появилась, ты это сделаешь?

— Мать должна заботиться о том, чтобы ее сын находился в безопасности, — независимо от того, нравится ему это или нет.

Я поднял левую руку, отогнув указательный палец в известном жесте, когда заметил у себя на запястье светящийся браслет — он казался почти голографическим воспроизведением плетеной веревки. Я опустил руку, убрав первоначальный вариант моего ответа, и произнес:

— Ты легко можешь догадаться о моих чувствах в данный момент.

— Я знала о них уже много лет назад, — ответила она. — Давай пообедаем вместе во дворце Савалла — через половину небесного оборота, когда небо пурпурное. Согласен?

— Согласен.

— Тогда до встречи. Всего хорошего, лорд Сухьи.

— Счастливо, Дара.

Она сделала три шага и вышла, как предписывал этикет, тем же путем, что и вошла.