Принц Хаоса

Серое, серебряное и черное… Его лицо являло собой вариант моего собственного, только взрослее и жестче. Корвин, мой отец. Как много раз я потел над этой картой, пытаясь достать его, пока ум не заходил за разум, – и все безрезультатно! Прочие объясняли мне, что это значит лишь одно из двух: он либо мертв, либо блокирует всякий контакт.

Но затем мною овладело странное чувство. Я припомнил его собственные истории, в частности, когда он рассказывал о том, как пытался достать Бранда через Козырь, но сначала не смог этого добиться из-за отдалённости той Тени, где был заточен Бранд. Вспомнил я и попытки отца достичь Двора и трудности, вызванные огромным расстоянием. Возможно ли, что мои усилия не давали результата не потому, что он умер или блокирует контакт, а из-за колоссального расстояния, разделяющего нас?

Но тогда кто пришел ко мне на помощь той ночью в Царстве Теней, кто перенес меня в необычное место меж Тенями навстречу странным приключениям, что выпали мне там? И ведь он появлялся не только в Коридоре Зеркал, позже я натыкался на явные знаки его присутствия в самом Дворце Амбера. Если он побывал в каком-то из этих мест, то, очевидно, вряд ли находится слишком далеко. Следовательно, отец просто блокирует меня, и очередная попытка скорей всего в очередной раз докажет бесполезность данного предприятия. Хотя, если существуют какие-то другие объяснения, и…

Мне показалось, что карта стала холодеть под пальцами. Было это лишь игрой воображения, или сила моего взгляда пробудила карту? Мысленно я подался вперед, сосредоточиваясь. И казалось, в ответ на мои усилия она становится еще холоднее.

– Папа? – произнес я. – Корвин?

Еще холоднее, и покалывание в подушечках пальцев, касавшихся карты. Это напоминало начало контакта. Возможно, он гораздо ближе ко Двору, чем к Амберу, и находится сейчас в зоне досягаемости…

– Корвин, – повторил я, – это я, Мерлин. Привет.

Его изображение изменилось, будто двинулось. А затем карта совершенно почернела. Тем не менее она оставалась холодной, и возникло ощущение молчаливого контакта, словно в телефонном разговоре возникла пауза.

– Папа? Ты там?

Черная поверхность приобрела глубину. В глубине что-то шевельнулось..

– Мерлин? – Слово прозвучало неясно, хотя я был уверен, что это его голос выговаривает мое имя. – Мерлин?

Движение в глубине было реальным. Что-то стремилось наружу. Оно ринулось из Козыря мне в лицо, с биением черных крыл, с карканьем – ворон или ворона.

– Нельзя! – кричала птица. – Нельзя! Убирайся! Прочь! – Она билась о мою голову, а карты сыпались из рук. – Держись подальше! – хрипела птица, кружа по комнате. – Запрещено!

Она перелетела через порог, и я погнался за ней.

– Птица! – кричал я. – Вернись!

Тщетно. Не было ответа, не слышно было и шума крыльев. Я заглядывал в другие комнаты, но ни в одной из них и признака этой твари не обнаружил.

– Птица?..

– Мерлин! В чем дело? – донеслось откуда-то сверху.

Я поднял глаза на Сухая, тот спускался по хрустальной лестнице сквозь пелену дрожащего света; позади было небо, полное звезд.

– Просто ищу птицу, – ответил я.

– Ага, – сказал он, достигнув пола и переступив пелену, которая сразу убралась из этого плана бытия, захватив с собой лестницу. – Какую-то особую птицу?

– Большую и черную. Из рода говорящих.

Он покачал головой.

– Я могу послать за такой, – предложил дядя.

– Эта – особенная, – сказал я.

– Жаль, что ты потерял ее.

Мы вышли в коридор, я повернул налево и первым зашел в гостиную.

– Козыри разбросаны, – заметил мой дядя.

– Я работал с одним, а карта стала черной и из нее вылетела птица, кричащая: «Запрещено!» В этот момент я их и рассыпал.

– Тот, кто на той стороне, либо любитель розыгрышей, либо заколдован.

Мы присели, Сухай помог мне собрать колоду.

– Скорее последнее, – сказал я. – Это была карта моего отца. Долго я пытался обнаружить его и сейчас подошел ближе всего. Я действительно слышал его голос, там, в темноте, перед тем как вмешалась черная птица и прервала связь.

– Наверное, он заточен в темное место, возможно, к тому же магически охраняемое.

– Конечно! – воскликнул я, сложив колоду и убирая ее в коробку.

Ничто не в силах повелевать Тенью в местах абсолютного мрака. Мрак так же надежен, как слепота, когда нужно устранить у кого-то нашей крови саму возможность побега. Это хоть частично объясняет мои трудности. Некто, желающий держать Корвина вне игры, обязан держать его в очень темном месте.

– Ты когда-нибудь встречался с моим отцом? – спросил я.

– Нет, – ответил Сухай. – Я слышал, что он нанес короткий визит во Двор в конце войны. Но сам не был знаком.

– Ты слышал что-нибудь о том, что он здесь делал?

– Полагаю, присутствовал на встрече со Свайвиллом и его советниками вместе с Рэндомом и другими повелителями Амбера, когда они готовили мирное соглашение. После чего, как я понимаю, он пошел своей дорогой, и я понятия не имею, куда она могла его завести.

– В Амбере известно не больше, – сказал я. – Не знаю… Он убил вельможу – лорда Бореля – где-то в конце последней битвы. Есть вероятность, что родичи Бореля могли отомстить отцу?