Принц крови

Таверна оказалась весьма убогим заведением, носившим громкое название «Императорский Штандарт и Корона с Самоцветами». Боуррик не знал, что за событие кешианской истории подвигло владельца дать своей харчевне такое странное имя, потому что в ней не было ничего по-имперски величавого и уж точно никакого намека на самоцветы. Таверна была похожа на сотни других таких же темных и дымных местечек, разбросанных по всей Мидкемии. Может быть, традиции и наречия стран различались, но завсегдатаи этих мест всегда были скроены по одному образцу — бандиты, воры, головорезы всех мастей, игроки, шлюхи и пьяницы. Впервые с того времени как они пересекли границу Кеша, Боуррик почувствовал себя как дома.

Оглядевшись, он заметил, что здесь, как и в подобных заведениях Королевства, куда они с Эрландом, бывало, нередко захаживали, тоже уважают частную жизнь.

— Можно сделать вывод, что по крайней мере один из посетителей — имперский агент, — сказал он как бы невзначай, заглядывая в свою кружку.

Гуда снял шлем и почесал вспотевшую макушку.

— Хорошо, если так.

— Не будем здесь оставаться, — сказал Боуррик.

— Ладно, — согласился Гуда. — Но я бы сначала промочил горло, а потом отправился на поиски жилья.

Боуррик кивнул, и старый воин махнул рукой мальчишке, который через мгновение вернулся уже с четырьмя кружками холодного эля.

— Почему он такой холодный? — спросил Боуррик, отхлебнув из кружки.

Гуда потянулся.

— Если не забудешь, выйдя отсюда, глянуть на север, Бешеный, то увидишь на горизонте горы, их называют Светлые Пики. Они названы так потому, что их высочайшие вершины всегда покрыты льдом, а он при хорошей погоде сверкает как яркий солнечный свет. В этом городе есть люди, которые занимаются доставкой льда с гор. Гильдия ледорубов — одна из самых богатых в Кеше.

— Век живи — век учись, — произнес Боуррик.

— Мне не нравится, — сказал Накор. — Эль должен быть теплым. А от этого у меня голова разболелась.

Боуррик рассмеялся.

— Вот мы и в Кеше, — сказал Гуда. — Как мы разыщем твоих друзей?

— Я… — начал Боуррик тихонько.

— Что еще? — нахмурился Гуда.

— Я знаю, где они. Просто не знаю, как мы туда попадем.

— Куда? — свирепо посмотрел на него Гуда.

— Во дворец.

— Зубы богов! — взорвался Гуда, и некоторые посетители обернулись посмотреть, что происходит. — Ты шутишь, — сказал Гуда, понизив до шепота голос, в котором все равно слышались гневные нотки. — Ну скажи, что ты шутишь.

Боуррик помотал головой. Гуда поднялся, сунул кинжал за пояс и взял со стола шлем.

— Ты куда? — спросил Боуррик.

— Куда угодно, только не с тобой, Бешеный.

— Ты же дал слово! — напомнил ему Боуррик.

— Я сказал, что довезу тебя до Кеша, — ответил Гуда, глядя на него сверху вниз. — Ты в Кеше. А про дворец ты ничего не говорил. Ты должен мне пять тысяч золотых экю, — продолжал он, уставив на Боуррика палец, — но я сомневаюсь, что увижу хоть грош из этих денег.

— Ты все получишь, — сказал ему Боуррик. — Я же обещал тебе. Мне только надо разыскать друзей.

— Во дворце, — заметил Гуда.

— Сядь, люди смотрят.

— Пусть смотрят, — Гуда сел. — Я уеду на первой же барже, которая пойдет в Кимри. Оттуда доберусь до Хансуле и наймусь на корабль до Восточных королевств. Буду водить караваны по чужим землям До конца моих дней, но хотя бы останусь в живых, чего нельзя будет сказать о тебе, если ты задумал пробраться во дворец.

— У меня есть пара способов, — улыбнулся Боуррик. — Что я должен сделать, чтобы ты остался с нами?

Гуда не мог поверить, что Боуррик говорит всерьез.

— Десять тысяч золотых экю — вдвое больше того, что ты мне обещал, — сказал наемник после некоторых раздумий.

— Хорошо, — ответил Боуррик.

— Ха! — воскликнул Гуда. — Легко раздавать обещания, если через пару дней нас всех убьют.

— Нам надо войти в контакт с некоторыми людьми, — сказал Боуррик, повернувшись к Сули.

— Какими, хозяин? — непонимающе заморгал Сули.

— С гильдией воров. С пересмешниками. Или как их там зовут в этом городе.

Сули кивнул, будто все понял, но на его лице было написано недоумение — он так и не сообразил, что нужно его хозяину.

— Что же ты за попрошайка? — спросил у него Боуррик.

— У нас в городе такого не было, хозяин, — пожал плечами Сули.

— Слушай: ты выходишь отсюда, доходишь до ближайшего базара и подходишь к какому-нибудь нищему. Это ты в силах сделать? — Сули кивнул. — Просто дай ему монетку и скажи, что в городе есть приезжий, которому надо поговорить с кем-нибудь по поводу срочного дела, и что людям, которые в этом городе работают, это предложение будет очень выгодно. Понял?

— Кажется да, хозяин.

— Если нищий начнет тебя расспрашивать, скажи ему… — Боуррик попытался вспомнить рассказы Джеймса о детстве, проведенном в воровской общине Крондора. — Скажи, что в городе человек, который никому не желает мешать, но хочет сделать так, чтобы все остались с барышом. Сможешь?

Сули повторил все, что ему надо было сделать и сказать, и Боуррик, убедившись, что мальчик все хорошо запомнил, отправил его на улицу. Они сидели, молча потягивая эль, когда Боуррик заметил, что Накор вынул из своего мешка хлеб и кусок сыра.