Принц Лжи

Никто из собравшихся не обратил особого внимания на страшное предостережение. То же самое официальное заявление зачитывалось каждый раз во время всех казней, происходящих на двенадцати площадках вдоль берега реки и перед входом в пещеру Ночного Змия. Повторение притупило страх перед угрозой, как и несколько умерило ужас от неприятного зрелища.

По сигналу одетого в рясу скелета два других костлявых злодея подняли огромные молотки и выбили из-под гигантских весов деревянные подпорки. Каменные диски начали лениво раскачиваться, с каждым разом все ближе опускаясь к маслянистой мутной воде. Аф постарался переместить свой вес, чтобы вторая жертва, все такая же молчаливая и неподвижная, упала в воду первой. Его старания вызвали презрительные замечания у скелетов и только ускорили дело.

Так как Аф был подвешен вниз головой, то она первой и ушла под воду, когда каменный диск плюхнулся в реку. В эту же секунду другая чаша весов начала перевешивать, и звероподобный обитатель Царства Мертвых с воплем взмыл в воздух. Черная вода, струящаяся по волчьей морде, смывала все краски, словно слои гуаши. С меха животного стекали стальные серые капли, а из глаз лились красные; густая грива и красная чешуя на плечах поблекли до белого цвета.

Каждый раз, как жертвы окунались в вязкую воду, река выщелачивала из них бессмертие. После третьего погружения вопли Афа перешли в тихое поскуливание, вторая жертва взвизгнула лишь раз, словно пробудившись от новой пытки. Через несколько мгновений плоть обоих казненных полностью растворилась на костях, а сами иссушенные белые кости были тут же проглочены тварями, скользившими под водой.

Когда толпа начала рассасываться, устремившись обратно в некрополь, чтобы возобновит поиски Келемвара, Гвидион похлопал Пиндикса по лапе:

– Скажи, а в Городе Раздоров когда-нибудь случались восстания?

– Конечно, случались, – ответил тот, облизывая острые зубы тонким языком. – Они происходили регулярно, как по часам, когда Кайрик только взошел на трон. Ни одно из них не было долгим – так, маленькие заварушки, не больше. – Захлопав крыльями, он поднялся чуть выше и широким жестом указал на гудящую толпу. – А что еще можно ожидать от этого сброда, с каким Кайрику приходится иметь дело?

Тут на Пиндикса замахнулся массивной лапой один из горожан с головой и верхней частью туловища, как у богомола.

– Кого ты называешь сбродом? Поговори мне тут.

Пиндикс ловко уклонился от вялого удара и перелетел на верхушку изогнутого металлического столба. Примостившись там, он смотрелся, как настоящая горгулья в ярко-желтой шкуре на фоне алого неба.

– Некоторые из моих земляков завидуют, что я в особой чести у нашего лорда, – заявил этот уродец с кожаными крыльями. – Когда Кайрик стал богом, я все еще жил среди смертных и из кожи вон лез, чтобы доказать, как я ему предан, – убивал, воровал, сеял повсюду раздор. Собственноручно уничтожил целый отряд Пурпурных Драконов… – он тоскливо улыбнулся, – …прежде чем они отсекли мне руку, в которой я держал меч. Я был одним из первых жителей этого города, созданного Кайриком.

Гвидион прислонился спиной к столбу, наблюдая за чудищем с головой богомола. Оно зашаркало в толпу, еле передвигаясь на лапах гигантского опоссума.

– А как же остальные жители? – спросила тень воина. – Разве они не последователи Кайрика?

Пиндикс презрительно фыркнул:

– Большинство он унаследовал вместе с царством. Раньше они поклонялись Миркулу, но потом переключились на Кайрика, когда к нему перешла власть. – Он слез со столба удивительноловко, только при помощи рук. – Послушай, слизняк, – произнес Пиндикс, зависнув над ухом Гвидиона, – если ты надеешься на восстание, забудь об этом. Горожане, не принявшие Кайрика, попытались было поднять бунт, но вся их шайка оказалась на дне болота по ту сторону замка. А по сравнению с тем местом река Слит – просто журчащий прозрачный ручеек.

Толпа поредела, но кое-кто из горожан и теней все еще кружил возле реки и теперь остановился, чтобы послушать разговор. Гвидион почувствовал на себе взгляды беспомощных душ и приспешников Кайрика, наделенных силой, уловил в воздухе напряжение от одного упоминания бунта против Властелина Праха. Но если Пиндикс прав, значит, даже горожане могут пойти против Принца Лжи.

– Ночной Змий говорил, что Кайрик боится двух вещей, – осмелился громко произнести Гвидион, – бунта в Городе Раздоров и тени Келемвара Лайонсбейна. – Он отвернулся от Пиндикса и оглядел толпу. – Вы, жители города, хотите закончить свое существование как те, которых потопили в Слите, уничтожив навечно? А вы, тени, согласны подвергаться пыткам ради прихоти Кайрика? Если мы восстанем, Келемвар покинет свое убежище и возглавит наш бунт. Он единственный, кто способен выступить против тирана. Как вы думаете, почему Кайрик так отчаянно стремится его найти?