Принц на белом коне (СИ)

Когда за Павлом закрылась дверь, я направилась осматривать своё новое жилище уже более обстоятельно. Это была «трёшка» на Кутузовском. В народе такие называют «сталинками». Построенная в годы правления тирана, она впечатляла высокими потолками, широкими парадными и надёжностью. Что говорится, строили на века. Со слов Павла, когда-то сюда поселился его дед, наркомовский работник. С тех пор квартира переходит, из рук в руки по отцовской линии. Что такое нарком, я представляла смутно, а если честно и вовсе не знала. Однако эта новость прибавила в моих глазах подмосковному врачу авторитета.

Изучение интерьера я начала с гостиной. Здесь старинные шкафы сочетались с современной плазмой приличной диагонали и двумя странными напольными вазами, из которых торчали сухие ветки. Я уже знала, что такие веники именуют икебанами и не понимала, зачем в квартире эти пылесборники. На книжных полках была самая разнообразная литература. Медицинские термины на корешках соседствовали с фамилиями именитых авторов. Я ничуть не удивилась целой батарее одинаково пузатых томов Ленина. Я знала, что в своё время этот дедушка с бородкой приложил не мало усилий не только в написании трудов, но и свалил с трона царя, династия которого правила Россией со времён нашествия Батыя. На этом мои познания истории заканчивались. Спальня была больше похожа на монашескую келью. Узкая как пенал с единственным окном, выходившим во двор, она с трудом умещала двуспальную кровать и две тумбочки. У стены старомодный комод. Третья комната была заперта на ключ. Я лишь заглянула в замочную скважину, но ничего не смогла увидеть. Со слов Павла, эти квадратные метры принадлежали матери и были едва ли не святыми. Туда он отнёс на весь период моего проживания, ценные вещи и документы…

Немного освоившись, я включила в ванной воду и разделась, как в дверь позвонили…

Я выглянула в глазок, подозревая, что вернулся что-то забывший Павел. Однако увидела на площадке странное худосочное существо с вытянутым лицом.

— Кто? — спросила я через дверь.

— Михайловна! — позвали хмельным голосом. — Открой!

— Я не Михайловна! — ответила я.

— Пашку позови! — потребовало существо.

Я снова заглянула в глазок. Теперь мужчина уже упирался рукой в косяк. Его явно не держали ноги, и он периодически приседал, но тут же выпрямлялся. Это состояние души и тела мне было знакомо не понаслышке. Точно так же мой папаня являлся практически ежедневно. Зная, что в таком состоянии человек не соображает, и может, ввалившись, уснуть прямо на полу, я просто тихо отошла от двери.

Однако новый звонок заставил вернуться.

— Что вам нужно? — спросила я грубо.

— Михайловна! — взывал мужчина. — Открой!

— Кто вы? — зачем-то поинтересовалась я.

— Мишка!

— Что вам нужно?

— Открой!

— Господи! — вырвалось у меня. В надежде, что сосед Мишка увидит перед собой постороннего человека и уйдет, подвигла меня на подвиг. Я открыла замок, и тут же сморщилась от запаха перегара.

— Михайловна! — восторженно провыл Мишка и вытянул перед собой руки. — Дай обниму!

— Мужчина! Что вы себе позволяете?! — возмутилась я, стараясь говорить как можно строже.

Мужчина имел смешную, словно сплющенную с боков голову и оттопыренные уши. Волосы над ушами были сострижены почти под ноль, зато чуб стоял дыбом и делал его похожим на «ирокез» панка. Я представила, что кончики волос этого гребешка выкрашены в розовый цвет, и улыбнулась. Видимо это не ускользнуло от размытого парами алкоголя внимания мужчины, и он приободрился.

— Займи стольник соседу! — потребовал гость.

— Нет твоей Михайловны! — простонала я.

— Теперь вижу! — Он громко икнул. — А вас как зовут?

— Маруся!

Мужчина прижал руку к груди и состроил такую гримасу, что мне показалось, ещё чуть, и расплачется.

— Маруся, дай сто рублей! — взмолился он.

Я устало вздохнула. В конце концов, не обеднею, даже если не вернёт. Зато не перельётся в ванной вода, да и не всегда же этот сосед бывает таким. Если приходит, как к себе домой, значит, уверен, что дадут ему здесь, поскольку знают.

Я закрыла за соседом двери, как вспомнила, что до сих пор не посмотрела, что в свёртке, который обнаружила в лесу. Я даже удивилась тому, что с самого начала не сделала это. Свёрток лежал на дне сумочки. Я положила его на стол и отправилась за ножом. Найдя в выдвижном ящике кухонного стола ножницы, я вернулась и вскрыла ленты. Под чёрным пластиковым пакетом оказался странный металлический предмет неправильной формы. Поскольку с его торца были разъемы, для каких-то проводов, я сделала вид, что это какая-то деталь от машины. Потеряв к ней всяческий интерес, я направилась мыться. На вечер были большие планы. А именно — я собиралась, что говориться, «оторваться». Причём по полной. Однако зазвонивший где-то в зале телефон, заставил вернуться. Странно, но это была Рольгейзер.

— Здравствуй, Марта, — как всегда пафосно-официально поприветствовала она. — Как устроилась?

— Спасибо, хорошо, — ответила я, теряясь в догадках, чем вызвано внимание к моей персоне.

— Тебе придётся завтра приехать в пансионат, — объявила она тоном, не терпящим возражений.