Принц Николас

Оливия, ее отец и я превратили «Амелию» в некоммерческую организацию в Штатах. Нашим лозунгом стало «Плати столько, сколько можешь». Теперь каждый мог прийти, посидеть за столиком и насладится хорошей едой. Счет можно оплатить или отработать… или ничего из этого. Мы открыли второй ресторан в Бронксе и планируем открыть еще два в следующем году.

Поскольку народ был твердо предан королевской семье, а средства массовой информации на этот раз находились на нашей стороне, парламент Весско подчинился и принял закон, над которым работали мы с бабушкой. Проблема с безработицей постепенно решается.

Это осчастливило всех.

Ну… Почти всех.

Я замечаю своего брата в углу, одинокого и угрюмого. Именно таким он ходит последние дни. Но это не слишком меня беспокоит.

– Хорошо, – объявляет Оливия, передавая мне бокал шампанского. – Прежде чем мы выйдем на балкон, я попытаюсь воспользоваться уборной.

Мы оба переводим взгляд на километры ткани, из которой состоит ее платье.

– Тебе нужна помощь? – спрашиваю я.

– Нет, подружки невесты позаботятся об этом. Женская интуиция подскажет, как справляться с такими вещами. Хотя, кроме Франни, я впервые встретилась со всеми этими дамами. А сейчас я пойду писать перед ними. – Она поднимается и целует меня в губы. – Выходить за тебя замуж странно.

– Зато со мной никогда не будет скучно. – И я шлепаю ее по попке.

По дороге Оливия проходит мимо отца, который разговаривает с Саймоном. Эрик Хэммонд не фанат смокингов, могу сказать это по тому, как он поворачивает шею и оттягивает ворот. Но строгий дресс-код не затмевает гордость и любовь в его глазах, когда он смотрит на свою дочь. Марти, напротив, словно рожден для серебристо-серого смокинга. Оливия проходит мимо, улыбаясь и поднимая вверх большие пальцы. Он подмигивает ей, а потом возвращается к флирту с Кристофером, секретарем моей бабушки. И тот бесстыдно отвечает взаимностью. Думаю, что наконец перестану играть главную роль в фантазиях Марти.

Пока Оливия занимается своими делами, я подхожу к брату и прислоняюсь к стене рядом с ним, скрестив руки.

– Поздравляю, – дуясь, говорит он. – Ублюдок.

– Спасибо.

– Олив выглядит великолепно. Придурок.

– Да. Я передам ей.

– Я действительно счастлив за тебя. Идиот.

Я смеюсь.

– Все будет хорошо, Генри.

Он пьет из своей фляжки и вздрагивает, когда глотает.

– Легко тебе говорить. Болван.

Я сжимаю его плечо.

– Ты когда-нибудь простишь меня?

Он пожимает плечами.

– Возможно. В конечном итоге. Конечно, прощу. Когда протрезвею.

– Есть идеи, когда это может произойти?

– Генри, вот ты где! – бабушка кудахчет из противоположной комнаты. – Мы должны поговорить о памятке, которую я послала тебе…

Генри поднимает свою фляжку и качает головой.

– Не сегодня.

Элли Хэммонд перехватывает нашу бабушку до того, как она добирается до нас, блокируя ей путь. Она пытается выполнить полный реверанс, но подол ее платья попадает под каблук туфель, и она чуть не падает плашмя. Королева пытается отойти назад, но Элли хватается за нее, оборачивая руки вокруг талии Ее Величества, как маленький ленивец цепляется за свою маму.

Кристофер вскакивает и пытается оттащить Элли.

– Мисс Хэммонд, пожалуйста! Мы не хватаем королеву, этого нет в протоколе.

Ему удается спасти королеву от нападения. Элли отходит назад, поправляя свои волосы, а затем сгибает колени в быстром, коротком реверансе и приносит свои извинения.

С акцентом.

– Прошу прощения, мэм.

О Боже.

– Мы не были официально представлены. Я Элли. Сестра Оливии.

Моя бабушка смотрит на Элли свысока.

– Да, дитя, я знаю, кто ты.

Моя новая свояченица в восторге, что ее узнали.

– И я просто… ну… я хотела поблагодарить вас за платье. – Она разглаживает руками шелк цвета шампанского. – Оливия сказала, что вы заплатили за него, и оно, наверное, влетело вам в копеечку!

– В самом деле.

Элли берет в ладони свою грудь и сжимает.

– И оно делает мои сиськи великолепными!

Королева поворачивается, пытаясь уйти.

– Кристофер, принеси мне выпить.

Элли болтает руками, подбирая еще больше слов.

– И я просто… я имею в виду, я очень…

И она снова хватается за мою бабушку. Обвивает руками ее плечи, этакая миниатюрная версия медвежьих объятий. Объятия детеныша.

– Я просто не могу поверить, что мы родственники!

Лицо бабушки принимает особое выражение.

– Я тоже.

* * *

На балконе гремят трубы, перекрывая крики толпы, называют каждого члена нашей свадебной вечеринки, а затем и королеву. Мы с Оливией единственные, кто остался. Бриджит суетится вокруг нас, проводя последние проверки.

– Помады на губах нет, вуаль ровная, сомкните пальцы вместе, когда будете махать, да, да… – Она убирает мои волосы со лба и пытается брызнуть лаком для волос.

Я отдергиваю голову назад со свирепым взглядом, и она тушуется.

Оливия хихикает. И секунду спустя я тоже смеюсь.

– Готова, любимая?

– Насколько вообще возможно.

Ее рука в перчатке скользит в мою, когда объявляют наши имена.

– Принц Николас и принцесса Оливия, герцог и герцогиня Фаирстон!