Принц Парк Авеню (ЛП)

Я оглядел комнату. Все картины были написаны в одной манере. В них сквозило что-то мужское, но они выглядели так будто их взяли из «Пришельцев» или «Матрицы», в них было много черного, темно-зеленых и темно-синих тонов. Я пытался выбрать одну, но все они казались довольно похожими. И ничем не напоминали вкус Грейс.

— Тебе они нравятся? — Мне не хотелось ей говорить, что они походили на случайно разодетого в новую одежду императора. Неужели, чтобы нарисовать нечто похожее, требуется много труда? Уверен, что я мог бы изобразить тоже самое если бы у меня оказался хост и краски под рукой, и думаю моя мазня не слишком бы отличалась от присутствующей.

— Давай посмотрим поближе, — предложила она вместо ответа. Мы направились к одной из маленьких картин, вокруг которой толпилось не так много народа. Она пристально разглядывала полотно, вытянув шею, затем отступала назад, поворачивая голову в одну, а потом в другую сторону. Может она представляет, как эта картина будет смотреться у меня на стене в квартире? Мне тоже, конечно, следовало смотреть на картину, но я не мог полностью сосредоточиться на ней, потому что не мог отвести глаз от Грейс, наблюдая за каждым ее движением, настолько изящным, настолько красивым, словно она позировала перед фотографом.

— Я ничего не чувствую, — сказала она, прижимая руку к животу. — Наверное, я должна что-то чувствовать, но почему-то ничего. А ты?

Что я должен был чувствовать?

— Я не думаю, что ты должна, — честно ответил я.

— Послушай, когда ты увидел Лотрека? Что ты почувствовал? — спросила она.

Я пытался вспомнить.

— Мне показалось, что его картина яркая и чистая… простая. Картина не пыталась передать какую-то помпезность, потому что в ней ее не было.

Она рассмеялась, и я прочистил горло, желая скрыть свое смущение.

— Нет, — сказала она, хватая меня за руку двумя руками. — На самом деле, очень хорошо. Я смеюсь, потому что ты говоришь именно то, чего нет в этих картинах. И я согласна с тобой. — Она сжала мою руку и блеск в ее глазах успокоил меня. — Но даже если нашим мнения не совпадут, ты можешь все равно любить то, что тебе нравится. Никогда не позволяй себя осуждать в этом. Выбирай то, что тебе ближе.

Я взял ее за руку, желая поближе держать рядом с собой.

— Но раз уж мы пришли сюда, давай посмотрим те, — предложила она, махнув в сторону толпы с другой стороны комнаты.

Мы пробирались к тем картинам.

Я уже начал подумывать, что было бы неплохо, если бы сегодня вечером у нас состоялось свидание.

— Официально этот художник довольно талантлив, — прошептала она. — Но я не уверена, что этого достаточно, если мы с тобой ничего не чувствуем.

— Он талантлив? — Честно говоря, я был в этом совсем не уверен, откуда она узнала, что он талантлив. Я все еще был вполне уверен, что смогу сам нарисовать такие же картины, причем всего за пару часов.

— Как он кладет цвет и использует иллюзию тени и света. Видишь вот здесь? — Она указала на верхний правый угол холста, на котором было несколько всплесков желтой краски. — Это многообещающе, своего рода дань уважения Ротко и Тернеру. Но это слишком правильно — нет страсти. (Джозефа Мэллорда Уильяма Тёрнера (Joseph Mallord William Turner) и Марка Ротко. Тёрнер — горячо любимый многими британцами пейзажист — родился в 1775 году в лондонском районе Ковент-Гарден и в возрасте всего 14 лет поступил в Королевскую академию искусств, а вскоре стал ее членом. Созданные им живописные пейзажи и акварели были по-настоящему новаторскими для того времени, и многие специалисты называют его предтечей французских импрессионистов.

Марк Ротко (настоящее имя — Маркус Роткович) родился в 1903 году в Двинске, в России (ныне Даугавпилс, Латвия). В 1913 году вместе с семьей переехал в США и впоследствии стал одним из признанных американских послевоенных художников. Он известен своими абстрактными медитативными картинами больших форматов, состоящими из прямоугольных цветовых полей. – прим. пер.)

Мне понравилось, что она не любит художников, в которых не хватает страсти. В ней было столько страсти, что картины и художники, которых она предлагала купить должны были, по крайней мере, ей соответствовать.

— Может нам стоит уйти? — спросил я, отчаянно желая выбраться от сюда, остаться с ней наедине.